Видным исследователем вайнахского каменного зодчества является известный кавказовед, доктор исторических наук Владимир Иванович Марковин. Он автор более 250 научных работ по этой теме, в их числе «В ущельях Аргуна и Фортанги» (1965г.), Археологические памятники Чечено-Ингушетии» (в соавторстве 1966 г.), «В стране вайнахов» (1965 г.) «Дагестан и горная Чечня в древности» (1969 г.).
В 1956 году В.Марковин возглавил Горный Аргунский отряд Северокавказской археологической экспедиции, который должен был восполнить пробел в изучении памятников местной архитектуры. Полевые работы отряда продолжались десять лет. После исследования на территории Чечено-Ингушетии нескольких десятков жилых и боевых башен был выделен промежуточный вид сооружений, названный археологами полубоевым. Такие башни имеют плоскую кровлю, напоминая жилые постройки. Отличаются они и габаритами: они шире боевых башен, выше жилых. Их обитатели могли сдерживать боевую осаду, так как по верху полубоевой башни (обычно над ее входом) был устроен машикуль в виде балкончика. Вооруженный люди вполне могли вести с него прицельный огонь. Подобных устройств жилые башни никогда не имели.
Архитектурный стиль боевых башен, по мнению В.Марковина, является общим для Чечни и Ингушетии. Постройки отличаются подчеркнутой устремленностью ввысь, гармоничной стройностью и лаконичной композиционной завершенностью. Соотношение высоты башен к их ширине у основания 10:1. Это в первую очередь говорит о высоком уровне строительного искусства древних вайнахов. Существовали устойчивые каноны в возведении башен. Речь идет об определенном модуле, который мог быть использован при возведении зданий. Народный мастер-строитель, где бы он ни возводил башню, знал, что, отложив столько-то мер в основании своей постройки, он должен был выдержать определенное число этих же мер, поднимая ее в высоту. Выбор места для строительства башни диктовался стратегическими соображениями, а также умением вписать постройку в окружающий ландшафт. Кладка дверных и оконных проемов обычно отличалась большой аккуратностью. В одном и том же здании можно видеть проемы различных конструкций. Арочные пролеты выбивали в монолитах разных форм, а для укрепления использовались и блоки, и клинчатые, и замко вые камни. Сами башни также сложены из камней разной величины и довольно разнообразной окраски. Общий тон их чаще всего нарушался только черными сланцевыми плитками, использовавшимися для отделки карниза и ярусов.
На стенах башен довольно часты каменные вставки с выбитыми на них изображениями — петроглифами. Их наносили на видное место – на лицевые стороны арочных камней и блоки, обрамляющие проемы. По мнению В. Марковина, петроглифы были не просто украшением. Возможно, они содержали какую-то информацию, в т.ч. данные о хозяевах башни. Часто встречаются изображение кисти руки, повернутой пальцами вверх, вниз или в сторону, а также крестообразные изображения, перекрестия и другие геометрические фигуры. Расшифровка петроглифов, к сожалению, пока не дала результатов. Здесь исследователей еще ждут настоящие открытия.
