Всякий раз, когда мне попадается на глаза фраза типа кадыровец, кадиевец или ещё как-нибудь, и вслед за этим идёт чеченская фамилия меня охватывает неудержимый смех! Как велико желание наших врагов сделать нас себе подобными! Ну если не совсем, ну хотя бы чуть-чуть, хотя бы в этом: сравнять, нивелировать, ну чтоб горизонт был виден… За четыреста лет общения так и не догнали, что качества наших народов совершенно различные. Не может петух лаять, собака кукарекать, а кошка чирикать.
Чеченец не может быть махмудовцем или семеновцем, махновцем или ещё кого-то. Уж очень высок должен быть уровень этого человека, чтоб чеченец принёс ему свой туоб (здесь обет даваемый устазу или оьвлияу — святому). Любая личность, претендующая на величие в его глазах, быстро утрачивает для него привлекательность, если в ней обнаруживается что-то из человеческих слабостей, действительно: «Как смраден дух величия вблизи» (Чинкейра С.).
Человеку чеченец не может поклоняться. Это исключено! Он будет рядом, он будет с ним честен, верен как никто и никогда, он будет любить его, даже быть может больше себя, но поклоняться он ему не будет, и в любой момент этот человек должен ждать от чеченца изъявления его собственного желания, мнения, очень даже возможно совсем противоположного ему… Автору приходилось встречать на своём веку такие личности не только среди чеченцев… но среди чеченцев чаще. И сегодня читая прессу о событиях, которые происходят на Родине, всё чаще задумываешься о том, что как правы были наши старики, когда говорили, что рабу каждый день нужно напоминать то, что он раб… Это был неплохой закон… зря его упразднили.
Уровень личной свободы в чеченце никогда не позволит ему быть, чьей-то собственностью, как подразумевается в данном случае! В лучшем случае, он может быть отражателем мыслей, идей кого-то, на короткий промежуток времени и только. Вот здесь, на мой взгляд, и существует основное отличие между нами… людьми свободными и людьми, не разделяющими с нами наших взглядов. Причём, мы — люди свободные, допускаем возможность существования их в той мере, какова им заблагорассудиться поступить со своей жизнью, тогда как они не представляют себе даже гипотетически, наше право на жизнь по нашему разумению.
Свободные люди более предприимчивы, более энергичны, более мобильны, а, следовательно, и более эффектны и эффективны. Они редко бывают незаметны, и потому, что бы их можно было различать их, оппоненты их помечают. Отсюда и всевозможные, названия, клички, ярлыки, и пр. Коими они награждают тех, кто, по их мнению, подлежит устранению. Заметьте, все эти пометки, которые не согласуются, по их мнению, с «нормальной», на их взгляд, жизненной установкой. Право быть непогрешимыми они оставляют себе. В то время как люди очищаются, от всех огульных обвинений, ярлыков, и пр. Эти делают свои черные дела.
Причём этом, чем они нравственней — заклеймённые имеется в виду, тем более рьяно они вступают в полемики и споры… чем и пользуются те, кто поставил перед собой задачу ослабить и закабалить их. Нравственность, самая большая ценность и самая нежная и уязвимая часть общества. Это его Ахилесова пята, поражая или взывая к которой политики, преследующие свои цели, достигают нужного им результата. Всякий раз, когда русские начинают с нами войну, у них уже готов стереотип их врагов, выбор невелик, к иному ярлыку они могут прибегать по многу раз. Повторная апелляция к одному и тому же ярлыку, говорит нам не только о скудости арсенала наших врагов, но и том, что народ не удалось разрушить, что нравственный сегмент, по которому целит враг, по прежнему является цементирующим общество. Это показатель нашего нравственного превосходства, глубоко изученный в секретных идеологических лабораториях, помеченный как фундамент нашей стойкости, и поэтому подвергающийся в первую очередь вражеской атаке. Как мы достигаем этого, т. е. как удаётся нам — чеченскому народу снова и снова рождать в своей среде пассионариев, которые заражают духом свободы весь Кавказ. Быть может эта статья будет хоть каким-то ответом на этот интересный вопрос.
Нах дик бу! На чеченском языке это означает — Люди Хорошие! Пусть хитрые люди не ищут подвоха в этих словах. Здесь нет ничего, кроме того, уже сказанного нами, значения. Чеченцы утверждают — люди хорошие! За свою жизнь мне много раз пришлось услышать это утверждение из самых разных уст, и убедиться в этом бессчетное количество раз. С самого раннего детства помню всё. Безотцовщине — мне, Дик нах, ни разу ни дали почувствовать, что если бы отец был бы жив, то что-то могло бы быть по другому… Благодаря Дик нах, мой отец незримо присутствовал рядом со мной, пока я сам не стал отцом…
Друзья моего отца, родственники, люди просто знавшие его, считали своим долгом сказать мне о том, каким мой отец был парнем, каким он был смелым, каким он был щедрым, каким некрасивым и как по нему сохли все самые красивые девушки, рассказать мне про все свои проделки, в которых они участвовали вместе с отцом… Я должен был быть не хуже чем он, иначе мне говорили, что для нашего всего рода позор. И всего этого было так много, что я удивлялся, как он в свои неполные двадцать пять… столько успел.
В то полуголодное время в бескрайних степях Казахстана, когда вареный бурак был самым желанным лакомством. Дик нах меня в три-четыре года, брали с постели уже спящего, на закорки и несли к себе через дворы на семейный ужин при свете керосиновой лампы, я был ихним. Сонному мне в руки клали жирный кусок мяса и я спросонья жевал его не открывая глаза… справа и слева сидели мои троюродные братья и не давали мне уснуть поднося к моему рту горячие галушки… Казахстан, полоски из сушеной дыни заплетённые как девичья коса, баурсаки запечённые солнцем… и постоянная песня нищего мальчика из индийского фильма: «Абарау, а а а а, Абарау, Судьба моя, звезда моя, скажи мне почему ты так жестока ко мне…» Эта грустная песня объединяла нас людей разлучённых с Родиной, её с одинаковым удовольствием слушали, украинцы и немцы, карачаи и чеченцы, крымские татары…
На завалинке, под высоким дувалом сидят взрослые ребята, и в кулак, осторожно оглядываясь, не идёт ли где взрослый, курят цигарки… Мы с моим родственником Мамедом малыши, нам по пять-шесть лет. Мы идём по другой стороне улицы на речку. Эй, машет нам рукой один из них, кажется мой троюродный брат Салман, идите оба сюда. Мы нехотя меняем направление. Куда это вы собрались, спрашивает Салман. Он уже взрослый, ему семнадцать уже… Мы идём на речку, отвечает Мамед. Рядом с Салманом, ещё двое-трое его сверстников – это наши соседи. Ты смотри, какие смелые… Искрене удивляется один из них, сами на речку ходят, наверное, и рыбу ловите, спрашивает он.
Мы смелеем, конечно, ловим — подтверждает Мамед. Ты смотри, уже совсем взрослые, уже всё знают, не перестаёт удивляться наш сосед. Даа, подхватывает наш Салман, они у нас такие… нам с Мамедом от гордости начинает мир с горошину казаться! Хьа воьль хьо, обращается ко мне Салман, х1ар цигаьрк бага ёллин, ишак аллур дари хьоьг. (Подойди ко мне, а вот смог бы ты взять сигарету в рот и сказать ишак) и он мне показывает как это сделать, втягивая в себя дым на звуке ИИ и выдыхая –шак! Конечно, даже понарошку взять цигарку в рот, это для нас — чеченских детей строго запрещено, но похвала, сказанная до этого братом, притупила остатки осторожности, я смело беру в рот козью ножку с махрой, и затянувшись, добросовестно вдыхаю дым в себя…
Три дня пропадали Салман и его друзья, на дальних кошарах у родственников, не смея показаться своему отцу, а моему дядьке на глаза, а пришли, пригнав в подарок мне белого, как сметана, жеребёнка! Это уроки постижения мира. Нах дик бу! Как дорого я отдал бы что бы вернуть это время!
Гости собрались во дворе, сидят на коврах устеленных прям на зелённую траву пьют чай, разговоры о том, о сём. Эй! Замечают нас с Ахмедом, подойдите сюда… Ты смотри как они выросли, ты смотри какие сильные, загорелые… Наверное и смелые! Мы, я и соседский мальчик — мои дружок, подходим к гостям. Даь ма ек шу берзлой, х1ай да даль шу (ох вы какие, ах вы какие волчата) не нахвалится на нас гость, А ну-ка, кто из вас петух, дай пять, и он протягивает ладонь, мы опережая друг дружку бьём по ладони гостя своими ладошками. Но ему мало. Нет! Говорит он, давай по очереди, кто сильнее — давай ты Ахмед, изо всех сил бьёт по ладони Ахмед, за ним я… Разгорячённые мы готовы ещё и ещё раз бить и соревноваться, но тут гость меняет задачи. Да, говорит он Ахмеду, сильно ты ударил меня, а вот смог бы ты также ударить вот его, и указывает на меня, недолго думая Ахмед награждает меня такой оплеухой, что у меня не остаётся ни малейшего шанса спустить ему это… Через минут –дцать, нас по дружный гогот парней исцарапанных, в синяках от тумаков еле-еле отдирают друг от друга. Гости, перед тем как отпустить нас напихали нам полные карманы денег, за смелость. Нах дик бу, это учёба!
А вечерами собирали нас всех вместе, у кого-нибудь из земляков, заботливо укрыв нас бараньими полушубками, казахскими чапанами от прохлады вечера, прикрикнув, чтоб мы не баловались, начинали вспоминать Родину, и всё что с ней связано. Говорили всегда старики, а все остальные внимательно слушали. Нередко приходили и соседи других национальностей, тоже высланные, как и мы… немцы, украинцы, крымские татары, карачаи…
Однажды Иохан — пожилой немец спросил деда Тассо: «Послушай дядя Тассу, вот интересно мне, вот всегда я слушаю вас, очень интересные вы рассказываете вещи.. Но вот почему, вы всегда, говорите исключительно высокие материи, благородные и прекрасные образы, а ведь жизнь она не такая красивая, наш с вами опыт достаточен для этого, чтобы не доказывать…»
«Иохан, — говорит Тассо, — ты видишь с нами всегда малые дети находятся, их мы специально приводим, что бы они слушали, и на нашей родине тоже так было, только место это называлось, где собирались вечерком старики — п1ёхни. Так вот, Иохан, мы считаем, что наши дети должны учиться на самых прекрасных примерах из человеческой жизни, на наших П1ёхни немыслимо услышать о грязи, подлости, вероломстве и т.д. Наше потомство, встречаясь с этими явлениями в жизни, должно относится к этому, как абсолютно неприемлемому для них понятию».
Один из первых Дик нах, после матери моей для меня был мой дядя по матери Шуьтар кур — Ша1ми Адам. Его наука начиналась со слов: «Мелох делахь, щи гъулакх дарх эхь дац стаган» (Никакой труд не позорит человека). Если сейчас, постараться расшифровать, сколько в этой фразе для чеченцев пользы, не хватит и тома. Думаю для чеченцев знающих свой народ, не требуется боле глубокого пояснения.
Дин доцш хенахь, Нах табеш нах хилла бох. Цу нех дик алсам даларо, халкъ дик дина бох, и халкь дик хилару, мохк хазбина бох, и мохк хазбал буол белча, кхи долу къаьмнаш шай кегий доьзалш дик 1амо махк балина бох… (Когда не было религии, были наставники, когда наставников стало много народ стал хорошеть, когда народ стал хорошеть то их страна тоже стала хорошеть, когда их страна стала хорошеть, другие народы стали детей своих приводить, что бы хорошему научиться).
Все лучшее — детям, чеченцы тоже в отношении своих детей придерживались этого лозунга, хотя, на это лучшее, у них, зачастую, оказывались разные мнения с остальным миром.
Воспитанию своих детей чеченцы придавали большое значение, об этом говорят многочисленные свидетельства о спартанских школах в горах, для мальчиков тринадцати четырнадцати лет. Где у прекрасных преподавателей они обучались, этике, стрельбе, фехтованию, чтению, исполнению воинской службы. Многочисленные медресе при мечетях, и, конечно же, наставничество, это когда известный ученый муж, умудрённый военным и жизненным опытом, брал нескольких ребят под своё начало. Учёба это проходила не особо обременяя учителя. Ученики, два-три раза в неделю приходили в заранее назначенное время, получали задание, отчитывались о проделанной работе. Надо сразу сказать, не все имели это счастье иметь наставника, но уж те, кто имел всё таки это везение, относились к нему со всей серьёзностью и прилежанием. Это наставничество сохранилось и по сей день, но уже в очень узкой области, как-то чтение корана, арабского письма, и т.п.
Чеченский ребенок мужского полу, воспитывался в семье, где к нему до семи-восьми летнего возраста относились как к царской особе, от восьми до пятнадцати лет, как к слуге, и после пятнадцати лет как к свободному члену свободного общества. У Хасиева, помнится, были семь или восемь ступеней обозначающих степень роста до самого высшего звания в чеченском обществе Къуонах! Буож-бер, боьрш-х1ум, жимх, к1ант, майр, стаг, къуонах… Может я что-то не так назвал, за точность не ручаюсь, у каждого периода в жизни, были чётко разграниченные обязанности. Те Буож-бер должен то-то и то -то, Бёрш-должен то-то, жимх то-то и т.д.
Нужно просто переписать их для себя, очень сильные и мудрые понятия, при чём ложатся на наш менталитет один к одному.
Вот и настало время, учить меня молитве, мне исполнилось, семь лет. Я к тому времени, уже наизусть знал бисмал, кьулх- специально меня ещё никто не учил — просто запомнил, как бабушка читала… Что такое молитва… пишу по памяти то, что мне говорила моя бабушка… начиная меня приучать к молитве, Борта, так она меня звала, нан маяла хьа дела1, хьо хьинца ламаз да дизш ма ву… Делан хьаствал визш ма ву хьо…! Хьун хьаствал вез со Нана-мы звали её Наной… Подойди ко мне, я подхожу и уютно устраиваюсь, рядом с ней на молельном коврике…
— Смотри, Борта… какой ты красивый, а кто тебя таким красивым сделал, Аллах! А ведь он мог тебя сделать и уродливым и некрасивым, правда…?
— Правда, Нана!
— Смотри какие у тебя красивые руки, ты ими можешь всё делать, правда?!
— Да, правда, Нана.
— А глаза, твои глаза различают тысячу цветов, правда?!
— Да, Нана, правда!
— А твои уши, ты слышишь все, и песню и красивые слова, когда тебя ласкают, правда, Борта?!
— Да Нана..!
— И неужели ты не хочешь отблагодарить того, кто тебя одарил такими бесценными сокровищами… неужели ты такой неблагодарный… Если ты, за такое не можешь сказать спасибо, кто ж тебе подарит больше?! Ведь что бы тебе не подарили люди, это будет несравненно меньше чем-то, что тебе подарил Аллах. Если ты к нему не благодарен, ты и к людям будешь неблагодарен, что тебе они, если ты Его не благодаришь…
Вот основная формула, её потрясающая и всеобъемлющая логика. Её невозможно обойти. Ей надо следовать!
И после такого, я соразмерял всегда свои действия с тем, что я делаю в благодарность Аллаху. Вовремя ни сделанный намаз и тут же внутренний голос: «Вель вала хьо! Изи би дари хьун Дала тье дилин». И так всегда, сверка внутренне, с тем что и как должно быть. Вот эта внутренняя порядочность и чистота в расчётах с Всевышним, автоматически переходит на внешние отношения, отношения с людьми окружающими человека. Воспитывать нужно сначала душу… Тело вскоре выдаст её форму. Это невозможно будет не заметить, тому появится много признаков: Физическое совершенство, чистоплотность, опрятность…
По быстрому намазав на хлеб масло, посыпав сверху сахаром, положив ещё варения, выскакиваю, то есть хочу выскочить на улицу, где меня уже заждались сверстники… Но Нана неумолима! Сядь, покушай, а потом выйдешь, но Нана..! Никаких.. Но почему всем можно, а мне нет?! Ты хочешь согрешить!? Какой это грех? Твои друзья тоже захотят, но я поделюсь с ними… они у тебя не попросят! Но я все равно дам им! Они не возьмут, но хотеть будут, ахь ушь хьиг бо, а это страшный грех!! Или заведи своих друзей, покушайте все и идите гулять. Ни мороженного, ни семечек, ни пирожков я не имел права есть на улице или где-нибудь по дороге. Баг хьумш уьтш вуьдш товш вац жим стаг! И постоянно: кьант шуьр белш, айдин некь ун, оьзд- юткь гъод юкь- вижин волуш кьелхол цициг даьлча хаа цалуш хил ез. Гай, пьялг оьтч йин гала хьаалуш хил дез. Барзан сан дай болар хил дез. Шуьнаьхь озд хъил вез. Все время сопровождение; кьентаьх товш дац, кьант ишт ца хуьл, кьант, мух хил вез аьлч; ча санна ирча волш, борз санна майра волш, мал хи санна нахан везаш волш, дуь1ш хьава1 санна нахан уьшуш волш.. и т.д Кьант ша миччахь хилчаа, ша карвойтш хилвез! Потом это переходит, на Майр, Таг и т.д.
В основном воспитание сводилось к тому, чтобы каждый соответствовал тому, чем он, или кем, на данный момент являлся. Все знали об этих понятиях, и особо никого не надо было наставлять, «Хьо стаг велахь, стаг хили чакх вала» Вацахь не знаю…Или такое «Вел вало хьо ма к1ант ву» или «Ма бёрша вац» Или «Юззана зуд ю» или «И юкх бокъёлу ё1а» За этим стоит чёткое знание каким должен быть кьант, Ё1, стаг и т.д.
Далее сравнительный анализ. Воспитание идёт так: Твой прадед такой-то, при таком-то случае поступил так! Ади Сурхо, в таких случаях делал так, Джуми Акхтул поступил так, Тайми Биболт сказал так. Т.е. на многие жизненные ситуации у нас были ответы, живые примеры из чеченской понятной чеченцу жизни, не Павлика Морозова, а своих, чеченских былинных, а не мифических героев. Вот вам парочка из них для воспитания своих детей.
К крепости Грозной, к главным воротам подъехали всадники увешанные оружием, и все закутанные в башлыки. Стой, кто идёт, окликнул их часовой. Доложите генералу Ермолову, о том, что приехали знатные чеченцы, хотят видеть его по неотлагательному делу. Через малое время крепостные ворота распахнулись, впуская всадников в крепость. Генерал принял делегацию в окружении офицеров высшего состава. Широкоплечий чеченец, одетый в черкеску из дорогого сукна, оставался с закутанной башлыком головой, хотя товарищи его уже не скрывали своих лиц. Видя, что чеченец, намеревается обратиться к нему, генерал махнул рукой переводчику, но чеченец, выступивший вперёд, вдруг заговорил мягким и приятным голосом, на вполне понятном русском языке. Он извинился за внезапный визит в столь позднее время, поблагодарил переводчика, и обратился к Ермолову напрямую. Его манера вести себя, сам голос, уверенность, с какой он общался — всё выдавало в нём непростого человека. И сам Алексей Петрович, и его окружение, застыли в приятном неведении, с нетерпением ожидая разрешения этого загадочного визита… Тем временем, чеченец с закутанной в башлык головой, обратился к Главнокомандующему кавказской линией Генералу Ермолову, Господин генерал, дошло до нас, что вы объявили следующее, что в случае если вам принесут голову Бибулата Таймиева, то вы отведёте войска за Терек, прекратите войну с чеченцами.
Правда ли это господин генерал?! Ермолов сидел на стуле в одной из своих картинных поз, как его любили изображать придворные художники, вокруг толпились офицеры. Ермолов, насупившись, выслушал чеченца, а затем, поведя рукой к стоявшим за ним, произнёс напыщенно: «Да! В присутствии этих доблестных русских офицеров, людей чести! Я Русский генерал дал слово, и не отступлюсь от онного! Что же далее, господин… не знаю, как вас величать…». «В таком случае господин русский генерал выполняйте своё слово, вот вам голова Таймиева Бибулата», — сказал чеченец и размотал башлык со своей головы…
Дик Нах хии!! Хилла хьаа, дик нахам.! И дикалехь кхетш лулахой ца нис белакх! До сих пор войска выводят.
И второй пример, Хиндолу хьоза биенахь декна! (Певчая птица, птенцом уже поёт).
Однажды, когда Тайми Биболт был совсем маленьким мальчиком, он пас домашнюю скотину на краю села… Вдруг он увидел что по дороге бредёт молодая женщина с узелком и безутешно плачет, побежал ей навстречу чеченский мальчик, ещё не грозный Бибулат… дакъаз ма яла хьо са йиша, ма г1адяхана ёлх хьо, ху бала бу хьоьгахь, схьа дийцахь хьай вещиг. Ху дица ас хьоьга жим к1ант, нан ца хилар дукх дерриг, де ц1а еъанер со, х1инц д1аёдш ю, иштарч меттигаьхь наха ё1ан ет ло юх юдш, сун емгару из тха дег ца балити, х1инц марцхошн ёхь доьхьал мух хьожар ю ца хууш ёдакх со.. хьай марцхошна хьалх хьо майр гъур ю хьун – сказал мальчишка, дер вайшимо хьо ёхь 1аьржам хотор яц, х1ар ят мегар буй хьун, аьлла, шай уггар дик ят д1абел ё1а новкъа якхин к1ант (Не будь ты несчастной сестра моя, почему ты так горько плачешь, как мне не плакать, навестила я отчий дом в первый раз после замужества и иду к себе, в таких случаях всегда по чеченскому обычаю, в отчем доме дают дочери дойную корову, а моя мачеха не позволила моему отцу дать мне корову, вот и плачу, не знаю, как показаться на глаза родственникам мужа… смело ты будешь смотреть в глаза своим новым родственникам сказал мальчик, и, подарив ей самую лучшую корову, и вывел девушку на дорогу).
Как можно услышав такой пример, и не запомнить его, и не растить благородные замыслы повторения этого поступка. «Хьун дезаг, нахана дизи хаалах», — гласит пословица (Знай, что у людей тоже такие же желания, как и у тебя) — поэтому, когда у чеченцев появились большие деньги, некоторые из этих парней покупали в селе всем молодым ребятам, у кого не было возможности самим купить, легковые машины… Майртупер кентий, дел рез хуьл шун, кхи х1умма ца хилчи а, шайгахь де хилч шаьш дяндерг гайтар аш! (Гордые парни с Майртупа, да будет доволен Вами Аллах, показали вы настоящие сердца, и то, что благородство ваше беспредельно). Масо а г1илч стагана, г1о дина Катархой, (оказавшие помощь всем бедным людям Котар юртовцы), помню вас поимённо! А сколько таких было по Чечне..!
Когда началась война, чеченцы, живущие в Казахстане, дала саг1а дойла аш даькхин саг1а, Россиехь 1аш болу нохчи к1ентий, Калмыкехь 1аш болу нохчи, аш лелинарг даг дох шун массарна! (Чеченцы живущие в Казахстане, Калмыкии, России, мы помним ваше благородство). Когда в Грузию прибыл первый поток раненых, чеченские парни у которых были деньги, стояли во всех госпиталях и платили наличными грузинским врачам, не торгуясь, столько, сколько те называли. Чеченским беженцам, каждому ребенку, каждому чеченцу, помогали конкретными деньгами. Когда грузинские академики получали тридцать долларов пенсии, Чеченский парень каждой семье чеченской давал по пятьдесят долларов на человека годами! Ма эрна ца техкина хилла нанас шу ага! Ма хезна хилла шун, шу кегий долуш шайн дицан хаза дицарш!! К1ентий аш лелинарг эрна ца дайна шун, е диц ца делла шун! Тахана дуьнен т1аьхь кхана эхартаьхь дала саг1а дойла шу из!!! (Не зря качала чеченская мать вашу люльку! Не пропустили вы, оказывается, то, что вам рассказывали в детстве мимо ушей!) (Не пропало то, что вы делали зазря, никто не забыт и ни что не забыто!)
Эти парни выросли, слушая эти легенды, эти парни, дети тех парней, которые в лихую годину в Казахстане, чтобы спасти от голода и холода тысячи людей шли на банки, сберкассы, становясь абреками. А потом делили эти деньги на всех, кто был в районе. Много ещё тех, кто помнит когда — ба амал боцш, нах сакь ца деха, бал охьа бишанч хенахь (В Казахстане когда был голод, и люди чтоб не просить милостыню, ложились умирать) — раскрывалась форточка, и в комнату падал огромный шмат мяса, или свёрток с деньгами. И никогда они не узнали — ни кто принёс, ни откуда… Это были Дик нах. И вырастили их те, кто был всегда озабочен: Нах таба. Нах дик хилийт. И выросли эти Дик нах, слушая вот такие рассказы от своих отцов. И знали их предки тысячелетиями, что —Дош ца дов, — и потому не жалея засевали ниву добрым словом, прекрасной легендой, чудной красоты воспоминанием о благородных народных героях.
В чеченском доме, где дед есть дед, где отец выполняет свои обязанности отца, мать свои, сестра свои, сын свои… никогда не будет непоняток, ссор, и т.д. Гость в этом доме, будет на седьмом небе, он очень многое увидит и многому научится. Услышав о том, что у вас гость, придут обязательно соседи, обязательно будет угощение. Гость увидит, что за его спиной всегда будет стоять, ненавязчиво ухаживая за ним, молодой человек. Стол, никогда не оскудеет, всего будет достаточно. Лица принимающих гостей будут лучится искренней радостью, даже если под кроватью у них будет покойник или гость ест их последний чурек. Гостя обязательно пригласят к себе ваши близкие друзья, разделяя тем самым ваше гостеприимство. Если гость дальний или другой нации, одарят подарками… Гость увидит, что в этом чеченском доме всё очень чётко движется, никакой суеты, несмотря на обилие гостей, никому ничего не надо указывать, это означает, что дом гостеприимен и хорошо знает традиции.
Расскажу небольшой рассказ из своей жизни. Мой министр должен был ехать в командировку на Всесоюзное совещание, в город в котором я учился когда-то. Я, предварительно спросив его согласия, позвонил ребятам, чтоб его встретили. Но через несколько дней, министр меня вызвал к себе и говорит, как ты знаешь, у меня недавно умерла мать. И я боюсь огорчить твоих друзей — веселиться там или что-то ещё нет настроения… Я его прекрасно понял. Я позвонил ребятам, поставил их в известность. С тех пор прошло много времени, я и позабыл об этом, как вдруг мне один товарищ рассказал со слов Министра об этой поездке. Прилетели они с коллегами Министрами и членами ОБКОМА КПСС ЧИАССР в Москву, а с Москвы в тот город. В самолёте с ними летели Министр с Белоруссии, чин несравнимый с нашим министерским чином (Белоруссия была Союзной Республикой). В общем, прилетели мы, рассказывает он, сошли с самолёта, стоим толпой, вдруг подъезжает прямо к трапу черный ЗИЛ, оттуда выходят молодые люди… Я думаю, ну это конечно не для мелких таких как мы, наверное за Министром из Белоруссии. Но эти молодые люди подошли к нам и спрашивают товарищ К….ов есть здесь… и называют мою фамилию! Я растерялся, но отозвался Я, говорю, с вами есть ещё товарищи, спрашивают, я говорю да есть и приглашаю Министра с КВР и Осетии и Обкомовского чина… министр Белоруссии остался стоять, а мы мимо и даже в аэропорт не завернули — прямо в город. Говорят ваши чемоданы доставят вам.. Меня спрашивают мои коллеги, ты в курсе, что происходит, я в недоумении пожимаю плечами… Привезли в самую шикарную гостиницу, взяли у меня и чина с Обкома документы, и вскоре мы отдыхали в великолепном люксе. Совещание должно было начаться, завтра после полу дня, утром регистрация и т.д. Нас предупредили что вечером за нами приедет машина.. Я по прежнему в недоумении, потому что уровень приёма правительственный, и в голову ничего в связи с этим не приходит. Вечером подали опять правительственный ЗИЛ, и нас повезли. Министр Осетии и Обком донимают меня, признавайся что это такое, ведь назвали твою фамилию, мне сказать нечего, я отшучиваюсь хотя у самого на сердце очень даже неспокойно, так и едем. Привезли нас в роскошный особняк с чудесным садом виноградниками, внутри обстановка вся на уровне членов ЦК, уж в этом мы хорошо разбираемся. Походили по залам — абалдеть! Попили легкие напитки… и вскоре нас пригласили в зал, где стоял великолепно сервированный персон на двадцать стол. За столом ни одного человека из тех, кто прилетел на совещание, все местные, за исключением нас и, чувствуется, люди далеко непростые. Сердце колотится, уже давление стало пошаливать, а вдруг меня перепутали с кем то… наконец все сели за стол.. чувствую, внимание почему-то на меня… Министр Осетии на последнем нерве да и Обком тоже.. но вот.. во главе стола появляется солидный крупный человек, приглашает всех угощаться, затем поднимает бокал и произносит тост… За меня — гостя из Чечни! У меня начинается конкретный мандраж! И начинает рассказывать, как его встречали и какое ему гостеприимство оказали в Чечне, только тут меня осенило… И дальше я стал чувствовать себя уверенней. Тамада рассказывал, а гости, которые были очень солидные и повидавшие на своём веку многое, сидели и слушали раскрыв рот. Мне казалось, говорил тамада, что все эти чеченцы только и жили ожиданием, когда это я со своей женой приеду к ним в гости, зная, что я только после тяжёлой операции, и пить мне нельзя, привезли специальное вино-бальзам, которое лечит! Если бы я принял все приглашения, которые я получил в доме моего хозяина, я до сих пор не выехал бы из Чечни! Далеко в горы, где я знакомился с древними Чеченскими башнями — крепостями приезжали лучшие ансамбли… и т.д. и т.п. Мой Министр гордо посмотрел на своих товарищей и сказал им: «Отдыхайте смело — это мои ребята его встречали…»
Честно скажу, у меня не было и десятой доли возможности так встретить этого человека с Азии, но у меня были друзья.. такие же простые чеченцы как и я… Сердечный баркал вам, ушедшим и живущим, сан деги доттагъи!
О гостеприимстве, то есть как усвоить те или иные чеченские традиции, тоже есть масса легенд которые очень легко запомнить, и руководствоваться мудростью заключённой в них всю жизнь…
Пришёл волк к пастуху, Салам пастух, салам Волк. Послушай пастух, ранен я был на охоте, и ослаб — не могу пока охотиться, дай мне, пожалуйста, овечку до лучших времён, пока приду в себя? Ты не знаешь разве, ответил пастух, что это овцы не мои, не могу я тебе без разрешения Князя дать овцу. Хорошо, говорит волк, сходи к князю, а я посторожу твоих овец. Согласился пастух, оставил овец волку и пошёл к князю. Князь принимал гостей, сидя во главе стола. Зашёл пастух. Рассказал пастух, что и как. Удивился князь, как это ты доверился волку, спросил он? Он поклялся мне, отвечал пастух, ещё пуще удивился князь, чем же это он тебе поклялся, спросил он пастуха!? Волк сказал, да буду я хозяином дома, сидящим во главе стола принимая гостей! Да буду я снохой пришедшей домой поссорившись со свекром…
Даа! Сказал князь, от волчьей мудрости мне тоже польза досталась, он немедленно сошёл с главного места за своим застольем, и посадил туда одного из своих гостей. И сказал пастуху, иди и скажи Волку от меня спасибо за науку, и пусть выберет из стада самого жирного барана! Поблагодарил пастух князя и вернулся к стаду, где его ждал Волк. Передал пастух слова князя Волку и разрешил выбрать самого жирного барана… Бросился Волк в стадо… и схватил, самую маленькую худую овечку. Удивился пастух, ты что Волк, баранов разучился выбирать, что это ты за хурду выбрал!? Эээ! Ответил Волк, акхройшн юкьехь Эл борз аьл це хир яри сан, сун сайц хьа лелин гъилк д1а лело ца ха 1хьар! (Э! Приятель, разве был бы у меня княжеский титул, если бы я на благородство не мог бы отвечать благородством) . Обратите внимание, сколько можно почерпнуть полезного из одной только этой маленькой притчи.
Це ялла хьунхахь! Ёгш ёлу сигал кхачалц цару, мял долу динатал хьума арадаькхан тьапаз дайан, е ша дед кьелхьар даьлла, цхьа борз бен ца юсш. Борз церу марц1а мерцан, царц тис ель човниш йина яллаз ял, аш хилла це ейч. Юх схьа гульелёлу акхройш хаьттан берзи, ель ма яло дакьаз маялариг, хьо хьунда ца едар да, аьл? Мич гурер со кхузара1 ялл, сан дай мохк ма бу хьар -элар боху барзу. Не заплачь после этих слов. Попробуй после этой легенды не вырасти патриотом своей родины!
Предваряя рассказы такими словами, Чал дера ва герзаш, г1од юкъе дихкина, чо чаьхка ва верта щуьр бельшт1е ва тесна , велара тиешми ва доттаг1, ва ара!! Хьай да дала хьан делахь ва нохчи кура к1ант, муха хир вац хьа доттаг1 кирахь дог долуш. Щирчу замнахь хилла боху, два друга чеченца, провинился один из них, и должен был быть наказан смертельным наказанием, привязанным к столбу должен был парень ночь простоять на вершине скалы ледяной, не было ещё такого чтоб живым сходили с этой горы… задумался друг, загоревал верный товарищ, как помочь своему верному другу… И когда взошел на ледяную гору к ледяному столбу, когда вихрь ледяной начал сковывать тела джигита отнимая понемногу его жизнь, вдруг заметил парень на соседней вершине, пламя в небо взвилось яркое, темь ночи разрывая и потянулись от пламени того нити невидимые.. догадался друг кто зажёг этот огонь, разлился огонь по жилам его, ночь простоял, и невредимым сошёл с горы ледяной…
Свет этого костра помогал Кавказцам, всегда, когда их жизнь, казалось, была обречена…
Было два друга, настоящих, верных, честных. Пробежала кошка чёрная между ними, подсуетился иблис, гори он в огню, поссорились друзья, день не дружат, два не видятся, три врозь ходят… неприятно селу, неприятно людям. Сильные парни, верные парни, людьми уважаемые парни… нельзя допустить, чтоб такая дружба пропала! Вызвал Старый обоих к себе, не стал спрашивать о причине, только попросил, чтоб они протянули друг-другу руки… Не ослушались добрые парни, сделали добрые парни, что им сказал Старик. пожали друг другу руки. Что ты чувствуешь, спросил старик у одного из них… тепло.. ответил тот хмурясь, а ты спросил Старик другого… тоже.. тепло.. ответил другой.. Берегите это тепло сказал Старик, ведь только благодаря этому теплу жив Кавказ!
Как ещё научить мальчика уважать и ценить дружбу, если не вот на таких примерах! И вот так воспитывали тех, стойкости которых сегодня поражён весь Мир. Но ошибается тот, который думает, что прочитай он ребёнку на ночь пару легенд чеченских, и получится чеченёнок. Чтоб семена легли на благодатную почву, её нужно ежедневно взрыхлять, вносить удобрения и лучше всего, если эти удобрения будут органическими… рассказывайте пацанёнку о его башне, о его роде, о его ойле, о его славных предках, и их делах. Создавайте антураж для будущего рассказа или легенды.. по ходу слушания у него в голове должна выстраиваться зримая связь между им и рассказываемыми вами подвигами. Все равно он будет примеривать эти доспехи на себя или сейчас или чуть погодя, смотря, кого вы вырастили.
Как сделать, чтоб добро множилось, а для этого нужно, чтоб множились хорошие люди, а как сделать, чтоб хорошие люди множились, нужно воспитывать их так как воспитывают чеченцы, а как воспитывают чеченцы!? Чеченцы говорят своим детям, ты такой то, и поэтому ты должен делать вот так! Или, мы такие то, делай как я! Или делай как вот этот. И поэтому живут блестящие примеры, живые легенды о живых людях.
Как множить хорошее, а послушайте ещё легенду. Попал под лавину один путник, сбила его ледниковая грязь с лошади, утащила в расселину, переломала все конечности, едва жив остался. Дик нах помогли, услышали крики о помощи, живо прискакали, вытащили, обмыли, вылечили. А когда пришла пора расставаться — дали одежду, скакуна, лёгкую как облако бурку и проводили за околицу. А следом послали Дикч нехан к1ант. Долго ли мало ли ехал путник, остановился переночевать в гостепримном доме, а на утро следом и сын посетил этот дом, был ли у вас вчера гость спросил сын, да, отвечал гостеприимный хозяин был у меня гость, что же рассказал он, спросил сын, да ничего особенного он не рассказал, ответил хозяин, хорош ли конь был у него, похвалили ли вы коня, спросил сын. Да, ответил хозяин, конь у него был отличный и мы похвалили его, и что же он ответил? Он сказал, что у хорошего джигита должен быть хороший конь. Хороша ли была у него бурка спросил сын, да, ответил хозяин, легкая как облако, тёплая как ноздря скакуна, мы похвалили её, он сказал что с детства привык к хорошим вещам… Вскочил на коня сын, поблагодарил хозяина за беседу и отправился дальше по следу. Ещё раз переночевал путник, ещё раз расспросил о нём сын, ещё раз он услышал тоже самое. Ни словом, ни намёком не обмолвился путник о добрых деяниях родителей сына. Приехал путник домой, только зашёл к себе как стучит кнутовищем в окно сын родителей славных. Изумился путник, растерялся, хотел гостеприимство предложить ему, но опередил его сын славных родителей, Ахь бехк ма биллахь, хьун делла совг1атш д1адахь веана со, аьлла цо. Цаьц –г1анкъ ваьлла важ, ой суна совг1атан делла дацар аш х1орш, аьлла хаьттин цо, х1а х1аъ элер бох к1ант, Щи дош мах боцуш долу совг1аташ даьш 1эдал дац тхан тхай хьешан. (Извини пожалуйста, я приехал забрать подарки! Но вы же мне их подарили, изумился путник! Нет ответил сын хороших людей, такие дешевые подарки, которые не стоят пары слов, мы своим гостям не дарим!)
Ще диканах чекх ваьлла стаг вац, олу ДИКЧ НАХ. И дик да1 хил без ДИК НАХ, и дик диебо уьш ДИК НАХ. Цун делла олуш ду иштар болч нахах, шайн дич дика хуурдоц чу нахана ма де и дика. (Человек не самодостаточен. Чтобы сотворить добро, должны быть хорошие люди, и чтобы добро размножалось, тоже нужны хорошие люди. Поэтому говорят хорошие люди, не делайте добра тем, кто его не оценит). Вот этим и определяется человек благородный, когда на нём, то добро, которое для него было сделано, не заканчивается.
Что стоило спасённому, отблагодарить людей, которые ему спасли жизнь, сказав о том, что с ним приключилось, спасители ведь это сделали из-за своего человеколюбия и благородства. А ему неведомы были такие чувства. Из сан дерг юха дайта нехан дог даита дизаш ма вара из, цара динарг хазчу дашца хьаха дин! И дик диебит, и дик деш болу нах баржийт (Своим последующим поведением, он должен был настроить их сердца на повторение таких поступков, сказав доброе слово об их поступке. Чтобы умножая их ряды умножить добрые дела).
Вар боху, цхьа хан ёкхуш хьошалг1ахь цхьа таг, бут е ши бут баькхняхь, д1а воьдш масо а х1ар новкъа вакха ара бойла, 1а дика еш, массаьрг вист хилла х1ар… зудри хилла ара бёвл, Хьенаьх хьун х1ор дийнахь бовх кхача луш хьо лиелинчуьнг ца ол ахь х1умма, хаьттан цуьнг хьусум дас, деллиш сун баьхк ма биллиш, аьлла бох цу, сун ёхь тъир ёвзам ца ёвз и… мелох ю окхараьх вай хьусум нан..! Ша цу нахехь шин баттахь 1аш, хусум нан т1е щи б1аьг хьалайбин ца хилла цу стаг. (Гость, пробыв пару месяцев в гостях, собрался уезжать, домочадцы вышли его проводить, он попрощался со всеми, сказав общее прощай женщинам, повернулся чтоб уйти, хозяин окликнул его, неужели ты ничего не хочешь сказать той, которая в течение двух месяцев, кормила и поила тебя, спросил он. Гость ответил, повернувшись к ним: «Простите меня ради бога, конечно, я с удовольствием попрощаюсь с ней и поблагодарю её, но я не знаю её в лицо…» За два месяца ежедневно сталкиваясь с ней по несколько раз на дню, он ни разу не поднял на неё глаза! Каким, более благородным примером, можно научить вести себя по отношению к чужой женщине… И не сказки то, не досужие вымыслы, когда чеченки отрезали себе пальцы, до которых дотронулся вопреки её воле насильник, когда клали между собой и чужой женщиной на ложе кинжал, когда горянки, чтоб не достаться врагу, прыгали в пропасть, в волны Терека, в горящий огонь — сохраняя верность.
Если при чтении этих строк нас не бросает то в жар то в холод, и не начинает струиться священный огонь в наших жилах, если на глаза не навертываются слёзы…. Где-то прозевали нас, где-то прервался искрящийся чеченскостью ген…
Как не запомнить ребенку такой рассказ, и как ему в сходной ситуации не быть похожим на своего героя, для этого в воспитании существует масса негативных юмористических рассказов, героям которых уподобляться не пожелает никто. Попасть на язык односельчан, нехан лууг дакха, это очень страшно и нежелательно. Первый признак свободного общества наличие общественного мнения. Оно высоко как нигде в чеченском обществе. Оно учит: «Ма ди гъу, хьо гъу дин ц1а кхаьч чи и гъу хьай баьрчехь каруор ду хьун!» (Не делай зла, ибо сделав его и придя к себе домой ты его найдёшь в своём доме).
Как-то пришли кровники просить за убийцу, пострадавший, говорят, сказал: «Я бы его простил, да вы сами его не простите…» Имея ввиду, что затем последует.
Вот так и воспитывали настоящих чеченцев и чеченок, не приглашали из Франции гувернеров, из Германии воспитателей, однако при встречах с ними, они своим воспитанием удивляли и восхищали и тех, кто воспитывал и тех, кого воспитывали «Цивилизаторов Кавказа». Нохчийн г1иллакх дик хуушверг, милохчу махкахь пачахьа дивани ха1ва мегар ву. Так говорили наши деды (Знающий чеченский этикет, при дворе любого монарха сможет вести себя).
Лермонтов, Пушкин, Бестужев-Марлинский ещё застали отголоски тех времён и кавказских нравов, когда в чеченский дом для воспитания приводили юных отроков из многих народов и народностей окружавших нас. Об этом есть масса свидетельств, наиболее яркое из них неоконченная поэма А.С. Пушкина «Тазит». Отдать в чечены, практиковалось долгое время среди казаков, с началом экспансии России на Кавказ пошло по убывающей. А уж когда Кавказ был насильственно присоединён к России, этот обычай перешёл в разряд экзотических.
Подумайте, что мы потеряли, потеряв этот обычай, и что он значил для Кавказа. Какие перспективы сулил он нам. Да что уж там один обычай, потерявши голову по волосам не плачут… Вот почему ценно вспоминать всё, что у нас было, стараться если уж не полностью их возродить, то хотя найти им равноценную замену. Эта статья направлена возбудить чей-нибудь благородный ум, который поставит перед собой задачу заняться написанием труда посвященного этому направлению, всё, что знаю я, и мои друзья, будет предоставлено в его распоряжение.
Я не ученый, не исследователь, а простой «крикун, мятежник и поэт» написал то, что я думаю по этому поводу. Если кому-то взбредёт в голову воспользоваться этой статьёй в благих для нашего народа целях — буду счастлив.
Чинкейра Саид
teptar.com