Обычно у вайнахов возникают вопросы, когда все-таки появилась папаха в обиходе горцев и каким образом. Мой отец, Мохьмад-Хаджи из с. Элистанжи, рассказывал мне услышанную им еще в юности легенду, связанную с этим почитаемым в народе головным убором и причиной его культа. Когда-то, еще в VII веке, чеченцы, пожелавшие принять ислам, пешком отправились в священный город Мекку и встретились там с Пророком Мухаммадом (с.1.в.), чтобы именно он благословил их на новую веру – ислам. Пророк Мухаммад, (с.1.в.) крайне удивленный и опечаленный видом странников, а особенно — их разбитыми, окровавленными от долгого странствия ногами, подарил им каракулевые шкурки, чтобы они обернули ими ноги для обратного пути.
Приняв дар, чеченцы решили, что недостойно обертывать ноги подарками, принятыми из рук такого великого человека как Мухаммад (с.1.в.). Решили они сшить из шкурок высокие шапки и носили их с гордостью. С тех пор этот вид почетного красивого головного убора носится вайнахами с особым пиететом.
В. Гарсаев
Старики рассказывали, что ношение папахи означало, что ее хозяин – свободный человек («оьзда») и ни перед кем не гнет спину («не ломает шапку»).
Р. Кадиев
Бывает так: встретишь человека – и мир обретает уже забытую устойчивость, пребывание твое в нем – осмысленность, а твоя судьба – приметы типичности и соразмерности с судьбами твоих соплеменников…
Об этом случае написал мне в одном из писем живущий в Бельгии известный чеченский писатель Султан Яшуркаев. Написал восторженно. Добавил, что более подробно и точно расскажет об этом поэт Юсуп Яралиев – дальний родственник героя данной истории. Позвонила Юсупу. Он сказал, что его родственник хоть и стар, но энергичен и может сам приехать к нам в редакцию. Я попросила не тревожить старика и обещала, что мы сами приедем к нему в гости. Однако мой собеседник заявил, что этот человек, несмотря на свой немолодой возраст (80 лет!), полон сил и даже может – не в пример многим молодым – «мыть – при малом омовении – стопу, стоя на одной ноге!»
…Они приехали неожиданно. Накануне Юсуп позвонил: «Мы уже в автобусе – едем к вам в редакцию. Ты на месте?»
Наш гость – Сокуев Шааба Мовсурович (по-нашему, по-чеченски – Ша1ба) – из тейпа хорочой. Живет в с. Эшилхатой, что в Веденском районе. Родился в месяце ша1бан 1351 года по мусульманскому календарю (отсюда и имя). Следовательно, по григорианскому – в декабре 1932 года.
В 2009-м году ему посчастливилось совершить Хадж.
Любой мусульманин поймет его чувства: миллионы правоверных мечтают хотя бы раз в жизни увидеть благословенные святые места, подняться на гору Арафат, коснуться земли, где ступала нога лучшего из сыновей человеческих – Пророка Мухаммада (с.1.в.)…
Его спутники вспоминали, что – пока они не одели ихрам – Шааба не снимал папаху: соотечественники издали – среди сонма толпящихся – узнавали его по ней…
И вот, когда они шли по дороге с горы Арафат – уже в своей мирской одежде – один высокий араб, шедший справа от Шаабы и уже давно косившийся на его папаху, неожиданно сорвал ее с его головы, благоговейно поцеловал и водрузил себе на голову…
В первые мгновения Шааба, по его словам, опешил от такой наглости.
Не думаем, что араб знал, что с головы чеченца никто не смеет сорвать шапку… Шааба тоже понял, что его спутник-араб не ведал, что творил… Недолго думая, тут же, потянувшись (араб был высок ростом и дороден), схватил свою папаху и, сказав: «Эх, хаджи, хаджи… Субхьаналлах1!» – надел ее…
Далее события развивались с калейдоскопической быстротой.
Араб выхватил из кармана деньги и начал лихорадочно их отсчитывать.
Шааба не удостоил его даже взглядом и молча прошел вперед.
Один из толпы чеченцев (потом выяснилось, что это был Ширвани из Мекенской), который немного знал арабский и к которому тот араб обратился за помощью, крикнул вслед Шаабе: «Он предлагает тебе 3 миллиона рублей за твою папаху, старик!»
Шааба отмахнулся, не поворачиваясь: «Хоть 3 миллиарда! Папаха не продается. Я сюда на Хадж приехал, а не торговать!»
Сейчас, сидя в редакции и вспоминая тот случай, Шааба по-доброму улыбается: «Ты думаешь, та папаха была новая? Нет. Она была уже довольно поношенная… Та, что сейчас на мне – это совсем другая…
Чудные эти арабы… Разве можно папаху срывать с головы?..»
Об этом случае – свидетелей тому было достаточно – узнали многие. Односельчане Шаабы не удивились: он – за долгие годы своей трудной и праведной жизни – стал для них мерилом высокой нравственности, эталоном поведения истинного мусульманина и ревностным блюстителем законов предков…
Если кто-то совершает даже небольшой проступок или бывает уличен в неблаговидном – не дай Бог – поступке, односельчане говорят: «Как бы об этом не узнал наш Шааба… Он будет огорчен… не перенесет этого…»
Берегут его… Зная, как больно ему видеть людское несовершенство, небрежение в следовании Божьим заповедям. В селе он исполняет обязанности туркха – организатора похорон и других религиозных ритуалов.
До сих пор его шестеро сыновей побаиваются отца. У Шаабы – крутой нрав, и он не терпит ни разгильдяйства, ни пустословия…
Жизнь была не из легких… С 14 лет – будучи в ссылке – ему пришлось работать в самых тяжелых условиях…
Никогда – за долгие годы – он не позволил себе отдыха…
Теперь, когда он на пенсии, государство отблагодарило его… Мизером.
Из-за досадных ошибок то ли полуграмотных, то ли равнодушных тогдашних бюрократов в оформлении личных документов, он получает, вместо положенной ему по трудовому стажу пенсии (и так крохотной – мы знаем, как живут наши пенсионеры…), жалкие копейки…
Пытался Шааба добиться правды – восстановить свой стаж через суд.
…Однако мелким чиновникам-столоначальникам не до его проблем – неохота поднимать архивы, копаться в бумагах… Что для них человеческая судьба? Отделались казенной отпиской…
Вот и шутит грустно Шааба – не лучше ли было сторговаться с тем арабом и взять те три миллиона, что тот предлагал, чтобы не ждать сегодня от государства справедливости в выплате его маленькой пенсии?
Шутит, конечно. Не таков Шааба, чтобы торговать святым… Ведь речь идет об истовом следовании Кодексу Нохчалла, по которому для мужчины папаха – не просто головной убор, а символ чести и достоинства…
Только нам, слушающим этого святого старца, историю его трудной, полной тягот и лишений, но достойно прожитой им жизни, трудно смотреть ему в глаза… Мы – журналисты. А значит – то же государство в его глазах…
Прости нас, Шааба.
За наше краснобайство и пустословие. И несоответствие тем высоким идеалам, в которые ты веришь и которым ты следуешь по сей день.
Шааба Сокуев.
Истинный мусульманин.
Вуьззина нохчийн къонах.
Лула Куни, Нохчалла.com
Лула я тебя любл
Закрепляем нохчалл стремлением к знаниям