Администрация и военные подразделения Чечни (1860-1900гг.)

Административное районирование Терской области во второй половине XIX в. подвергалось постоянно перекройке. Одни административные единицы заменялись другими, менялись их территориальные границы. Это было связано прежде всего с решением стратегических задач руководства. Также сильно влияли на административные реформирования массовые переселения населения как внутри области, так и эмиграции за ее пределы. Дело дошло до того, что даже название «область» решили изменить на «губернию» и разделить ее не на округа, а на уезды.

На заседании Государственного Совета было высказано мнение, что название «область» принято использовать в Российской империи только на окраинах, а Северный Кавказ располагался внутри государства. Однако большинство членов Государственного Совета и Кавказское начальство высказались за удержание наименования Терской области и раздел ее на округа. Сразу после завершения войны в Чечне округа были поделены на приставства или участки, управляемыми приставами, русскими офицерами. В 1859 г. Веденский округ делился на три приставства, а Грозненский – на 6 приставств.
В 1865 г. окружной штаб Чеченского округа располагался в крепости Грозной, а Ичкеринского округа – в укреплении Ведено. В 1868 г. Грозненский округ, с центром управления в Грозном, делился на 9 участков и отдельной статьей шел Надтеречный участок с центром в селе Старый Юрт. Управление 1 участком располагалось с с. Урус-Мартан, 2-м в селе Устар-Гордой, 3-м в селе Шали, 4-м в селе Гудермес, 5-м в укреплении Шатой, 6-м в селе Итум-Кале, 7-м в ставке Шаро-Аргун, 8-м в укреплении Ведено, 9-м в селе Саясан.
Центром Хасав-Юртовского округа являлась слобода Хасав-Юрт. Округ делился на 3 участка. 1-м участком управляли из слободы Хасав-Юрт, 2-м из села Аксай и 3-м из села Дылым.
Согласно списку населенных мест Терской области к 1 января 1883 г. Грозненский округ был разделен на участки: 1-й участок (пристав в селе Старый Юрт) – 15 сельских обществ чеченцев; 2-й – (пристав в селе Урус-Мартан) – 8 селений и 13 хуторов чеченцев; 3-й (пристав в селе Истису) – 16 селений чеченцев; 4-й – (пристав в селе Устар-Гордой) – 11 селений чеченцев; 5-й (пристав в Шама-Юрте) – 10 селений; 6-й участок (пристав в селе Шали) – 15 селений с хуторами чеченцев.
Веденский округ был разделен на два участка. В 1-й участок (пристав в селе Ведено) вошли 32 селения чеченских ичкерийцев; во второй (пристав в селе Саясан) – 35 чеченских селений с отселками.
Аргунский округ с окружным управлением в слободе Шатой был разделен на 3 участка: в 1-й участок (пристав в слободе Шатой) вошли 22 селения; во 2-й (пристав в селе Итум-Кале) – 150 больших и маленьких обществ по 10-15 дворов; в 3-й (пристав в селе Шаро-Аргун) – 130 больших и малых обществ.
По данным Терского областного Статистического комитета, к 1 января 1877 г. площадь округов составляла: Грозненского – 8,816,5 кв. версты или 16,9% от пространства всей области; Аргунского – 2,471,1 или 4,7%; Веденского – 1,389,6 или 2,6%, Хасав-Юртовского – 4,791,4 или 9,2% от общей площади, Владикавказского – 9,501,9 или 18,3%.
Во Владикавказском округе в 1876 году проживало 944 чеченца, из них 501 мужчина и 443 женщины. В столице области – городе Владикавказе, жили 88 чеченцев: 66 мужчин и 22 женщины. В Грозненском округе жило 88.216 чеченцев: 44.072 мужчины и 44.144 женщины. В Аргунском округе число чеченцев достигало 28.078 человек, из них 13.989 43 мужчин и 14.089 женщин. Веденский округ насчитывал 24.353 чеченца: 12.525 мужчин и 11. 828 женщин. В Хасав-Юртовском округе проживало 8.060 чеченцев, из них было 4.344 мужчины и 3.716 женщин.
«Сборник сведений о Терской области» в итоге сообщает, что к 1 января 1877 года на территории Терской области проживало 149.834 представителя чеченского народа, что составляло 39,8% от всего областного населения. Мужчин было чуть больше, чем женщин – 75.546 против 74.288.
Преобладающее население Грозненского округа в 1876 г. составляли плоскостные чеченцы. Также в округе проживало казачье население в количестве 35.425 человек, из них было 17.420 мужчин и 18.005 женщин. Казаки составляли 27,2% от всего населения Грозненского округа. «Крещеных» калмыков в округе проживало 2.059 человек, а Терское войско составляло 2%, или 2 658 военнослужащих. В Грозненском округе функционировало 13 православных церквей: 1 каменная и 12 деревянных. По всему округу располагалось значительное число мечетей – 144, в основном они были каменные – 110 мечетей, а также встречались и деревянные мечети, их было.

В состав Аргунского округа входили земли горной Чечни. Русские проживали исключительно только в одной слободе Шатой – их было 1034 человек: 944 мужчины и 90 женщин. Процентный состав их составляющей был невелик и равнялся 3,5%. Одной из основных отраслей хозяйства являлось овцеводство. На каждую среднюю семью из 5 человек приходилось 16,4 овец и 3,6 коз.
Веденский округ также был горным и «чеченским» – все русское население было сосредоточено исключительно в слободе Ведено и насчитывало 2.094 человека или 7,8% от всех жителей округа. В основном это были представители регулярного войска. Ярмарки в Веденском округе отсутствовали, поэтому жители вынуждены были вывозить на продажу кукурузу и лес в Хасав-Юртовский и Грозненский округа.
Служба горцев в русской армии и милиции также способствовала сближению русских и кавказских народов, их духовному обогащению. Определенное значение имело то, что с середины 70-х гг. XIX в. солдат русской армии стали обучать «чтению и письму». По Положению 1862 г. об управлении Терской областью определено было в разных отделах иметь наибов, избираемых из среды населения, однако в период 1864-65 гг. постепенно были заменены наибы-чеченцы русскими строевыми офицерами в Чантинском, Веденском и Урус-Мартановском наибствах. Одним из оправданий к принятию этих мер было отсутствие светского образования у наибов.
Чеченские наибы и старшины, не владевшие русским языком, в своих контактах с верховной властью вынуждены были часто обращаться за помощью к услугам переводчиков и писарей. Русские офицеры, не знакомые с местными обычаями и языками, также обращались к переводчикам, которые фактически сосредоточили в своих руках большую власть, так как зачастую искажали информацию, в зависимости от создавшейся ситуации. Чеченцы часто придавали большее значение переводчику из чеченцев, состоящему при русском чиновнике, чем самому этому чиновнику. Новой фигурой в общинной администрации горцев был сельский писарь, который вел все делопроизводство. Формально писарь был незначительным лицом, однако, в действительности писарь приобретал значительное влияние и играл важную роль в сельской администрации

Правительство, желая поощрить служебное рвение аульных старшин и их помощников, зачислило их в сотни постоянной милиции. Естественно, что эти лица службы не несли и, лишь номинально числясь милиционерами, получали дополнительное жалованье. Так в 1875 году в числе 1278 всадников Терской постоянной милиции состояло 224 аульных старшин, их помощников и переводчиков.
К началу 1860 года уже был составлен проект положения о Терском конно-иррегулярном полку. Положение это было утверждено 3 октября 1860 года, а уже 12 июня следующего года полк был сформирован. Все чины полка должны были присягать «по новой вере и закону» на верность службе.
Существовали специальные инструкции по обеспечению религиозных прав всех мусульман – военнослужащих в вооруженных силах России, где предусматривались порядок принятия ими воинской присяги, участие в молитвах, право быть погребенным по обрядам шариата.
Порядок приведения к присяге магометан был следующий: 1) присягающий должен во время присяги держать два перста правой руки своей на раскрытом Алкоране, повторять слова присяги, которые ему читает духовное лицо магометанской веры и по окончании клятвы целовать Алкоран.
По свидетельству Ростислава Андреевича Фадеева, набранные из туземцев войска служили так же верно, как и русские. «Это давно известно на Кавказе, – писал он, – а для сохранения спокойствия в горах они гораздо действеннее последних».
Сформирование Терского конно-иррегулярного полка позволило отпустить на Дон после завершения Кавказской войны 2 донских казачьих полка, которые несли на Северном Кавказе внутреннюю службу и менялись через каждые 3 года. Милиция комплектовалась из добровольцев. Срок службы для милиционера ограничен не был. Впервые всадники были разделены на 3 категории, соответственно этому и получали жалованье. Каждая сотня состояла из командира сотни (в чине до штабс-капитана регулярной армии или милиции), помощника командира (из обер-офицеров), двух юнкеров, 4 урядников и 104 всадников.
Поощрительным стимулом для вступления в милицию служило и то, что все нижние чины милиции на время службы освобождались от уплаты личной натуральной повинности. Милиционерам конно-иррегулярного полка было назначено жалование по 10-15 рублей в месяц. Число желающих поступить в милиционеры всегда превышало число вакансий. Некоторые виды наград, помимо почести и славы, давали право на пожизненную пенсию. Офицерам из горцев, служивших в мирное время, давали награды, назначаемые при проявлении геройских поступков в бою. Получивший орден святого Георгия 4-й степени получал пожизненную пенсию 8 рублей в год; 3-й степени – 16 рублей; 2й степени – 24 рубля, и 1-й степени – 36 рублей в год. В числе 6 сотен Терского конно-иррегулярного полка было две сотни чеченцев и одна сотня ингушей. Затем к полку прибавили еще 8 сотен временной милиции.
29 января 1865 года конно-иррегулярный полк был упразднен и образована Терская постоянная милиция. В состав милиции также вошли охранная стража и земская полиция, учрежденные в Терской области в 1862 году. Терская постоянная милиция подчинялась командующему войсками Терской области. Постоянная милиция учреждалась для охраны внутренней безопасности Терской области. Обязанности постоянной милиции заключались в следующем:

1. Составлять конвой командующего войсками, начальников отделов, округов и участков для охраны их безопасности и исполнения их приказов.
2. Осуществлять полицейский надзор в аулах.
3. Наблюдать за безопасностью дорог и частной собственности.

В Положении от 10 февраля 1865 г. был определен состав и форма милиции, довольство, срок службы и снаряжение. Срок службы рядовых, или как их называли – всадников, не определялся. Офицерский состав преимущественно комплектовался из местных жителей. Численный состав милиции не должен был превышать 11 сотен. Чины в милиции состояли в непосредственном подчинении тем местным начальникам гражданского управления, в ведении которых они находились на службе. Служба офицеров милиции, 45 в отношении прав и преимуществ, приравнивалась к службе в регулярных войсках. Все чины милиции обязаны были иметь одежду, вооружение за свой собственный счет. За проступки и преступления по службе, если они маловажны, они подвергались взысканиям, на основании дисциплинарного устава. Сельская стража находилась в распоряжении сельского старшины, который давал ей ежедневный наряд.

Как офицеры, так и нижние чины, в случае болезни принимались в лазареты других войск и военных госпиталей на тех же правах, что и чины регулярных войск. На каждого офицера заводился послужной список, в котором указывались: фамилия, имя, отчество; должность по службе; чин, ордена и знаки отличия; когда родился, из какого звания и какой губернии уроженец, вероисповедание и где воспитывался. Зачастую один и тот же милиционер значился в царской документации под разными фамилиями или именами. Так милиционер Среднего военного отдела Терской постоянной милиции значился в списках под фамилиями: Бациев Ягьяхан и он же Талгиков Ягьяхан. Всадник 3 разряда из Ведено Асакаев Осма, по другим источникам обозначался как Асаков Осман. Были среди служивших чеченцев и тезки. В 1914 г. в Осетинском дивизионе служил поручик, из чеченских узденей, Шамилев Решид Магомедович, 1887 года рождения. Старшим урядником Терско-Кубанского полка был в 1905 году Шамилев Решид, но уже 1883 года рождения. Попадали в милицию по протекции и по родству с состоящими уже на службе. Служба считалась почетной и хорошо вознаграждаемой. Милиционеры в основном сопровождали почту, когда она проходила по почтовому тракту, прилегающему к посту, и чередовались в ночных разъездах. После двух недель службы на посту каждый пользовался двухдневным отпуском. При окружных и областных начальниках конвойную службу милиционеры отбывали в порядке очередности.
В 1877 г., например, в Терском и Кубанском казачьих войсках состояли на службе 575 горцев-мусульман. Чеченцы славились как стрелки и мастера в обороне завалов и укреплений. Их отчаянная отвага была общеизвестна. Для участия в подавлении польского восстания 1863-64 гг. был создан полк из чеченцев, считавшихся наиболее «беспокойными» в крае. «Во всяком случае, – писал командующий войсками Терской области, – было бы очень полезно, если бы теперь же из чеченцев был набран полк и отправлен для военных действий в Польшу». Представители горских верхов, потомственные военные служили в кавказско-конно-горском дивизионе в 1853-54 гг. – чеченцы: «из Аксаевских узденей» штабс-капитан Ибрагим Казамбиев, «из чеченских старшин» прапорщик Нока Сабуров. В период русско-турецкой войны 1877-78 г. часть офицеров Кавказского конно-горского дивизиона, расформированного в 1856 г., была зачислена в конно-иррегулярные полки, другая часть находилась на службе в постоянных милициях, в регулярных частях и в отставке. К осени 1876 г. в Тифлисе было выработано положение, определяющее вопросы, связанные с формированием временных иррегулярных частей на Кавказе. Милицейская повинность по этому положению распространялась на все коренное население Кавказа. Злоупотребления офицеров всегда служили предметом остроумия. Так один из генералов русской армии не держал и половины положенной по штату милиции, а все содержание себе присваивал. Шутки по поводу корыстолюбия этого офицера дошли до Кавказского руководства, и соответствующие меры были приняты.
Военная служба рассматривалась чеченцами как верный путь карьерного роста. При вступлении на должность Кавказского Корпусного командира, осенью 1876 г., бывший начальник Терской области М.Т. Лорис-Меликов пожелал набрать себе конвой из горцев, причем в обязательном порядке там должны были присутствовать чеченцы. Желающих явилось больше чем требовалось. В конвой были отобраны чеченцы из обер-офицерских детей. В сентябре месяце 1828 г. в Ставрополе был сформирован из высших представителей кавказских горцев полуэскадрон, предназначенный для конвойной службы при Высочайшем Дворе. Помещался он в Семеновской казарме, причем горцев старательно изолировали от нижних чинов. Кавказско-горский взвод был сформирован «из разных тамошних народов». Больше всего было кабардинцев – 12 человек, затем чеченцев – 9 человек, затем кумыков – 7 человек. Все они были из высших слоев общества. Полтора месяца горцы отдыхали и знакомились с Петербургом. Все обмундирование и снаряжение было определено по Высочайше утвержденным образцам, согласно с национальными требованиями и обычаями горцев. Оружие горцам нужно было иметь собственное. Комитет хотел дать представителям горской аристократии, составляющим полуэскадрон, более солидное материальное обеспечение, не в пример всем прочим частям, в том числе казачьим. В марте 1830 г. горцам было выдано к мусульманскому празднику 500 рублей. Горцы полуэскадрона, за единичным исключением, не знали русского языка.

Для обучения горцев, подготавливаемых для службы в царском конвое, управляющим Главной императорской квартирой генерал-адьютантом А.Х. Бенкендорфом в 1829 г. были составлены следующие правила:
«…Не давать свинины и ветчины. Телесным наказаниям не подвергать. Не заставлять самих чистить свое платье, для чего имеются собственные служители из крепостных. Не запрещать умываться, по обычаю, несколько раз в день. Позволить каждому класть свое оружие и платье возле своей постели, как пожелает. Не запрещать носить оружие. Не препятствовать свиданию с единоплеменниками. Наблюдать, чтобы не только учителя, но и дворяне насчет веры горцев ничего худого не говорили и не советовали переменить ее».
Вот выдержка из правил, показывающих привилегированное положение горцев: «Ружьем и маршировке не учить, стараясь, чтобы горцы охотой занимались этим в свободное время. Телесным наказаниям не подвергать. Эффендию разрешить посещать горцев, когда он желает, даже в классах».
Общее число горцев доходило в конвое до 50 человек. За службу в конвое юнкер получал 200 рублей в год, а всадник 180 рублей. В царский конвой зачисляли людей не старше 25 лет. О чрезвычайном, тщательном отборе всадников в конвой говорит тот факт, что в 1878 г. из 725 человек выбрали лишь 17, двое из которых были взяты в ординарцы к императору. Списки рекомендованных для службы в конвое проверялись в Главной императорской квартире в Петербурге. В 1855 году «собственный Его Величества конвой» стал состоять из двух эскадронов: лейб-гвардии Кавказского четырехвзводного, набранного из представителей различных знатных кавказских фамилий, и лейб-гвардии Кавказского казачьего эскадрона.
Чеченская устная традиция рассказывает, каким образом генерал-майор Орцу Чермоев обеспечил будущую карьеру своему сыну. Абдул-Меджид (Тапа) Чермоев родился примерно в одно время с будущим наследником престола Николаем II. Во время поздравления императора Александра III Орцу Чермоев заявил, что «дарит» монарху самое дорогое, что у него есть – своего наследника. Якобы, таким образом, перед Тапой открылись двери Николаевского кавалерийского училища, а в 1901 г. он получил назначение в собственный Конвой императора Николая II. В 1908 г. Тапа Чермоев вышел в отставку. Умер он в швейцарском городе Лозанне, в возрасте 55 лет, 27 августа 1937 г.. Корнет А.А. Чермоев 16 июня 1860 г. был зачислен в Лейб-Гвардии Кавказский казачий эскадрон из воспитанников 1 кадетского корпуса, однако 31 марта 1867 г. он скончался.

Бенкендорф сообщал Кавказскому начальству в 1836 г.: «…чеченцы со времени сформирования полуэскадрона постоянно показывают менее прочих покорности и вообще строптивым и необузданным их нравом часто приводят начальство в большое затруднение. А потому нахожу я необходимым не назначать чеченцев в Конвой Его Императорского Величества, исключая лиц знатнейшего происхождения или имеющих под властью своей целые аулы. Я же с моей стороны приму меры к удалению под каким-либо благовидным предлогом тех чеченцев, которые в полуэскадроне находятся».
По истечении трехлетнего срока службы в Петербурге все юнкера и оруженосцы перед отправкой в свою воинскую часть производились в офицеры с вручением им за безупречную службу медали «За службу в собственном конвое Государя императора». Серебряную шейную медаль носили на ленте святой Анны. Серебряную медаль «За службу в конвое Е.И.В.» получил Арсемик Чермоев (Барятинский). Бенкендорф писал барону Розену, «что цель, с которою Его Величеству угодно было назначить в Собственный Конвой горцев, есть та, чтобы прослужившие здесь, могли по возвращении на Кавказ, рассказами в кругу их семейств, более и более привлечь своих соотечественников к дружным с нами сношениям.» Ставших офицерами горцев выпускали во все полки русской армии. Служба в Кавказском корпусе предоставлялась наиболее достойным. С 1828 по 1850 гг. КавказскоГорский полуэскадрон дал: 1 генерала, 6 штаб-офицеров и 164 обер-офицера. На Кавказе служба в конвое считалась очень почетной. Чеченец Бата Шамурзаев во время войны был ребенком взят в плен и отдан на воспитание брату главнокомандующего войсками в Грузии барона Г.В. Розена. Бата служил в конвое генерал-фельдмаршала И.Ф.Паскевича-Эриванского в Варшаве, позднее проходил службу на Кавказе в качестве переводчика и проводника русских войск. Дослужился до чина майора.
Привлечение на российскую военную службу кавказцев имело важнейшие, далеко идущие последствия. Российские Государи прекрасно учитывали рыцарский менталитет горских воинов, их храбрость, верность данному слову, присяге и т.п. Поэтому безбоязненно формировали из кавказцев привилегированные войсковые части. Создание местных (туземных) воинских формирований давало не только надежную и действенную поддержку регулярным частям русской армии, но и формировало в местном населении убеждение, что они являются полноправными подданными Империи и Государя.

В 1872 г., при разработке положений на случай войны с Турцией, на особом совещании у Главнокомандующего армией, в котором участвовали князь Святополк-Мирский и Лорис-Меликов, Михаил Тариелович обусловил возможность вывода из Терской области почти всех полевых войск – на театр военных действий. Из наиболее беспокойных элементов Чечни предполагалось сформировать милицейские полки и вывести за пределы края. Вот как описывалась сложившаяся ситуация в крае одним из современников: «Удалая горская молодежь, тысячи абреков, живущих только оружием и доведенных миром до нищеты, – все воины, прирожденные, всегда верные под знаменем, привыкшие жить недели в походе парой кукурузных лепешек, составляют сами по себе силу, на которую столько же можно положиться на войне, сколько желательно дать ей занятие вне края». Осенью 1876 года царское правительство приступило к формированию иррегулярных воинских частей из горцев Северного Кавказа. Была создана специальная правительственная комиссия по изучению использования в будущей войне возможностей горцев Северного Кавказа. Результаты работы комиссии были обнадеживающими: в них отмечалось: «способность горцев к аванпостной службе и действиям малой войны». Члены комиссии отмечали также универсальные качества горцев-бойцов, их «…удар кинжалом верен и редко не смертелен, стрельба ночью навскидку на звук, на огонек показывает также явное превосходство горцев в этом деле над обученными казаками, особенно над солдатами». В январе 1877 г. приступили к созданию Чеченского конно-иррегулярного полка.

Накануне русско-турецкой войны 1877-78 гг. в русской армии было создано несколько национальных конно-иррегулярных полков, среди которых Терско-Горский, Чеченский и другие. Чеченский конно-иррегулярный полк был сформирован приказом императора за № 212 от 25.01.1877 г. из местной милиции и желающих служить в полку. Первоначально предполагалось, что полк будет охранять русско-турецкую границу на период войны.
В случае выступления Чеченского полка за пределы области оклады жалованья увеличивались. Но трудность для бойцов заключалась в том, что большинство из них не имели достаточного количества денег для покупки снаряжения. По их просьбе Главнокомандующий Кавказской армией приказал всем желающим поступить в полки, а треть будущего жалованья выдать в качестве аванса для экипировки. Приходилось администрации набирать в полк не запланированный «беспокойный элемент», а напротив, обращаться к людям более солидным и зажиточным, которым было на что снарядиться и что терять. Расходы по формированию и снаряжению милиции ложились на сельские общества, дальнейшее ее содержание брало на себя государство. Всем чинам милиции назначалось определенное жалованье. По приблизительным подсчетам, снаряжение пешего милиционера обходилось горскому обществу до 100 рублей, а всадник – более 150 рублей. Половина всадников на службу призывалась по жребию (примерно один из десяти дворов с экипировкой за счет сельских общин). Другую часть набирали из привилегированных сословий.
Вытащивший жребий горец дорожил своим правом. В случае болезни оно передавалось родственникам или друзьям. Так, в Чеченский полк вместо заболевшего всадника из села Автуры С. Арсакова был зачислен его родственник М. Исламов, «который охотой желал служить», вместо Ч. Гиржева на войну отправился его сын А. Чомаев и т.д..
15 января 1877 был сформирован Чеченский конно-иррегулярный полк.
Грозненский округ был представлен в полку 4 сотнями, составленными из жителей Большой и Малой Чечни. Из Хасав-Юртовского округа прибыла 1 сотня чеченцев – ауховцев. Совсем небольшими были квоты в Чеченском полку у жителей Аргунского и Веденского округов – по 50 человек от каждого округа. Зачастую добровольцев отговаривали воевать с единоверцами их родственники и знакомые, но, как сообщал в одном из писем руководству чеченский воин «…не взирая ни на какие доводы наших односельчан, родных и знакомых, мы побросали дома, жен и детей и пошли драться со своими единоверцами за Царя и Отечество».
В офицерский состав конно-иррегулярных частей назначались представители горских верхов, потомственные военные. Отбор и подготовка офицеров осуществлялась из: крещеных горцев (аманатов, пленных, сирот); горцев, проходивших службу в конвое императора, командующих войсками и административных начальников. Сначала командиром Чеченского конно-иррегулярного полка был назначен старшина Владикавказского полка Акимов, но вскоре полк возглавил генерал-майор Арцу Чермоев. На фоне других полков из Терской области, Чеченский внешне выгодно выделялся. У чеченцев не только папахи, но и бурки, бешметы и башлыки были белые.
В ходе русско-турецкой войны 1877-78 гг. боевое содружество горцев Северного Кавказа с русскими воинами еще больше укрепилось. Начальник штаба Кавказской казачьей дивизии (куда входил Терско-горский иррегулярный полк) генерал-майор П.Д. Паренсов писал: «Совершенно в них влюбился. Это была настоящая кавалерия, центавры». В свою очередь, осмотрев этот полк, начальник полевого штаба действующей армии генерал-адъютант А.А. Непокойчицкий в донесении императору следующим образом выразил мнения о нем: «Славный полк, так и дышит Кавказом». Чеченский полк отличился в ночной разведке, проведенной с 7 на 8 августа 1877 г., и в боях в составе «летучего отряда» за Аладжадаг. В августе 1877 г. горские полки разбили сильный отряд османов у села Субботан. «Чеченцы, – писал современник, – подобно урагану неслись вперед и вперед». Весь личный состав Чеченского конно-иррегулярного полка был награжден знаками на головные уборы с надписью «За отличие в турецкую войну». Чеченские всадники, сопровождавшие М.Т. Лорис-Меликова, вступили с неприятелем в перестрелку и, нанеся османам потери, отбили у них лошадей. Особенностью горцев в бою была их личная инициатива. Также они никогда не оставляли на поле битвы не только своих раненых, но даже и убитых и выносили их, несмотря на огонь противника. Пролитая за обладание Кавказом русская кровь, которой попрекали кавказцев, окупилась кровью горцев, пожертвованной как за собственную самостоятельность, так и за русское же благополучие и славу, в борьбе с врагами России. По отзывам русского командования, горцы продемонстрировали образцы отваги, мужества и верности воинскому долгу. Население Северного Кавказа снабжало армию продовольствием, гужевым транспортом и фуражом.

По данным Н. Сухотина и капитана германской службы Тило фон Трога, в 1877-78 гг. всех кавказцев состояло в турецкой армии до 20 тысяч человек. У российского руководства существовали опасения относительно призванных на службу кавказцев, что они под давлением своих соплеменников из Османской империи будут в массовом порядке переходить на вражескую сторону. Однако, чеченцы оказались значительно благороднее, чем о них думали. Встречаясь на аванпостах, горцы – переселенцы с Кавказа, служившие в Турецкой армии, и горцы, состоявшие в рядах русских войск, часто вели разговоры на расстоянии, задавая друг другу вопросы: «Какой стране лучше и честнее служить? Можно ли идти против Магомета? Против единоверцев?». Однако случаи измены воинскому долгу были редки. Во время русско-турецкой войны 1877-78 гг. в ставку русских войск приходили горцы-переселенцы и просились на родину. Первыми с русско-турецкой войны отправились на Кавказ Чеченский и 2-й Дагестанский конно-иррегулярные полки, которым было поручено сопровождать от Александрополя до Тифлиса пленных солдат противника. По окончании войны Чеченский конно-иррегулярный полк прекратил свое существование. Расформирование полка было постепенным и затянулось на целый 1879 год. Часть офицеров была переведена в другие полки, часть вместе с нижними чинами уволена в запас.
С января 1879 г. Императорским указом почетным знаменем был награжден Чеченский конно-иррегулярный полк. Георгиевскими крестами были награждены урядники Чеченского полка Дакал Дурзиев, Умалат Гаев, Шугаип Сугаипов и другие. Орденом святого Владимира 4 степени с мечами и бантом награжден майор Тхостов. Корнет Булат Яндаров и прапорщики Карасай Алхазов, Бейсултан Темирсултанов – орденом святой Анны 4 степени с надписью «За храбрость». Орден святого Станислава 3 степени с мечами и бантами получили ротмистр Умалат Лаудаев, корнет Барахан Таймазов. Дети раненых и погибших офицеров-горцев на льготных условиях зачислялись в учебные заведения.
Гражданские чиновники из туземцев зачислялись в Чеченский полк на вакансии урядников или юнкеров. Хотя по правилам военные сначала должны были прослужить в звании юнкера, а затем уже стать урядниками, а потом получить звание прапорщика. В 1859 году было введено единое звание юнкера вместо чина подпрапорщика, фанен-юнкера. В 1861 году число юнкеров из дворян и вольноопределяющихся в полках было строго ограничено. Корнет – младший обер-офицерский чин в русской кавалерии. Подпоручик – первый офицерский чин в пехоте, артиллерии, инженерных и железнодорожных войсках. В кавалерии ему соответствовал чин корнета, а в казачьих войсках – хорунжего. К производству в подпоручики допускались нижние унтерофицерские чины, прослужившие в войсках не менее 1 года, при условии окончания военного училища или сдачи экзаменов за полный его курс.

Лица из высших сословий по истечении 6-летнего срока службы в войсках после юнкерского чина сразу, минуя звание урядника, награждались чином прапорщика. Быстрее чин прапорщика можно было получить, сдав экзамены на офицерское звание. Большинство офицеров из казачьих войск комплектовались из урядников по выслуге лет. Во время русско-турецкой войны 1877-78 гг. действовали льготы: в офицеры производились за боевые отличия без экзамена и по сокращенным срокам выслуги. Подполковник – первый штаб-офицер. Подполковник является первым после полковника в полку начальником. На него возлагалось обучение вверенной ему части и надзор за всеми чинами. Капитан – высший обер-офицерский чин. В кавалерии чину капитана соответствовал чин ротмистра. В 1801 г. по новым штатам, утвержденным Императором Александром I, установлено было разделение чина капитана на два класса и введен чин штабс-капитана во всех родах войск, исключая кавалерию, где этому чину соответствовал штаб-ротмистр и штабс-капитан. Чеченский конный полк был сформирован 9 августа 1914 г. Формирование полка производилось в соответствии с «Положением о частях, формируемых из туземцев Кавказа на время настоящих военных действий». Согласно штату в состав полка входило 22 офицера, 3 военных чиновника, полковой мулла и 643 нижних чина. Значительный процент составляли офицеры из кавказской аристократии. Нижние чины получали 25 рублей в месяц, именовались «всадниками», были освобождены от телесных наказаний и имели право называть офицеров на «ты».
В 1892 г. в законодательном порядке были изданы «Правила о приведении лиц магометанского исповедания к присяге». Приведем некоторые выдержки из этого закона. «Лица, приводимые к присяге, – говорилось в этих Правилах, – должны сперва совершить предписанное законом омовение, потом в присутствии муллы, держа с почтением правую руку на Коране, произносить со вниманием и благоволением слова присяги, по данной форме, устремив взор все время на священную книгу… Самый Коран, в знак благоволения, должен быть положен на пелену из чистой шелковой материи и поставлен на налой или столик вышиною, по крайней мере, в аршин». По мнению мусульманского духовенства, «…Измена присяге, данной на верность его величеству государю, по нашему шариату, не допускается. Слова Всевышнего: «Не допускайте верность, раз уже укрепленную…» Существовала также специальная «Мусульманская молитва за царя и царствующий дом», составленная преподавателем магометанского вероучения Казанской татарской школы Таибом Яхьиным. Российское правительство уделяло большое внимание мусульманскому населению. В царствование Екатерины II был отпечатан Коран за казенный счет для бесплатной раздачи его киргиз-кайсацкому народу. В 1873 г. английская газета «Pall-Mall» обвинила Россию в поддержке религиозных организаций ислама. Член Особого совещания по делам веры В. Череванский в «Записке по делам веры мусульман-суннитов» писал: «При всем недоверии к достоинству мусульманской школы все же не следует надеяться, что репрессии или стеснения приведут ее к улучшению. Ввиду последнего положения казалось бы целесообразным разрешить открытие медресе и мектебе без всякого стеснения со стороны русских властей».
В годы Первой мировой войны особо отличился Чеченский конно-иррегулярный полк. С осени 1914 г. Чеченский конный полк принимал участие в боевых действиях в составе 2-го кавалерийского корпуса 11-й армии Юго-Западного фронта. В 1916 г. полк принимал участие в Брусиловском прорыве. В ноябре 1916 г. полк участвовал в боях на Румынском фронте. По приказу главковерха Корнилова от 21 августа 1917 г. Кавказская туземная конная дивизия разворачивалась в Кавказский туземный конный корпус. В походе на Петроград, во время Корниловского мятежа, полк не участвовал, ибо не было закончено переформирование корпуса. В октябре 1917 г. полк был переброшен в Кавказский военный округ. Чеченский полк был расквартирован в городе Грозном и использовался для борьбы с бандитами.

Бойцы Кавказской дивизии проявили мужество и героизм на фронтах Первой мировой войны. Вернувшийся из поездки на юго-западный фронт один из видных чинов главного управления почт и телеграфов М.М. Спиридонов, отвозивший подарки воинам, дает очень яркий очерк боевой жизни Кавказской дивизии: «Всадники – так они себя называют, – поражают всякого, первый раз сталкивающегося с ними. Их своеобразные взгляды на войну, их храбрость, доходящая до чисто легендарных пределов, и весь колорит этой своеобразной воинской части, состоящей из представителей всех народностей Кавказа, не могут быть никогда забыты. На врага они идут только с высоко поднятой головой, и в первое время не было никакой возможности заставить их подползать к вражеским окопам во время наступления. Немцы же, особенно не имевшие еще дела с кавказскими наездниками, при появлении их бегут. Впрочем, такая боязнь вполне понятна. Кавказцы действуют с необыкновенной лихостью».
Всадник Тукаев Хасан от Чеченского конного полка был прикомандирован к Военно-Полицейской команде Кавказской Туземной конной дивизии, где и получил Георгиевский крест. Несмотря на то, что был контужен, Х. Тукаев под артиллерийским огнем вышел из окружения и привез командиру важное донесение. 15 мая 1916 г. Ибрагимов Исмаил, находясь в секрете у реки Днестр, заметил переправившихся на берег австрийцев, о чем дал знать на главную заставу и в перестрелке был ранен. Благодаря своевременным действиям Ибрагимова И. враг был отброшен в свои окопы. Шамилев Ваха, всадник 3 сотни Чеченского полка 17 августа 1916 г. Вызвался в разведку на правый берег реки Быстрицы для выяснения количества германских пулеметчиков. Обнаружил их местонахождение, выяснил численность и раненый добрался до своих окопов и остался в строю. За свой подвиг Ваха получил Георгиевский крест 4 степени. 7 декабря 1916 г., когда была окружена неприятелями 2 сотня Чеченского полка, Джамбулатов Джамалдин вызвался пойти в разведку и пропал без вести. 15 декабря он бежал из плена и сообщил командованию важные сведения о противнике. Всадник 1 сотни Эдаев Юнус 24 июля 1916 г. прошел по горным тропам в тыл неприятеля и определил местонахождение артиллерии. Мирзаев Анди, 25 июня 1916 г. получив ранение, продолжал командовать отделением до потери сознания, благодаря чему был достигнут успех в бою. Награжден Георгиевским крестом 4 степени. Всадник 2 сотни Чеченского полка Джамалов Исраил 16 июня 1916 г., во время контратаки противника первым покинул окоп, увлекая своим мужеством всадников, чем содействовал успеху боя.
30 мая 1915 г. Демишев Масхуд, старший урядник 1 сотни, был выслан в разведку. Заметив неприятельскую заставу, открывшую огонь, один бросился в атаку, захватил 8 человек в плен. Лошадь под ним была убита. Награжден Георгиевским крестом 3 степени. Георгиевским крестом 2 степени был награжден старший урядник 4 сотни Чеченского конного полка Ахушков Заур-Бек. 30 мая 1916 г., перебравшись через Днестр, когда полусотня рассыпалась цепью, первым бросился с криком «ура» на австрийцев. Противник был ошеломлен и частью сдался, частью бежал. Берсанов Махмуд 2 июня 1916 г. пошел в разведку. Пробравшись сквозь цепь неприятеля в сферу его расположения, добыл ценные сведения и под пулеметным огнем доставил их командованию. Заслужил Георгиевский крест 2 степени. Юнкер милиции Иноркаев Муцур, из 1 сотни, 9 мая 1916 года, будучи в разведке, на острове реки Днестр был ранен, но добыл и доставил важные сведения о противнике.
Получил Георгиевский крест 2 степени. В сентябре 1914 г. князь Мавлет Эдильханович Бекович-Черкасский, один из сыновей Эдильхана вступил добровольцем в Чеченский конный полк. За храбрость в боях он был награжден двумя Георгиевскими крестами. Поручик князь Муртазали Бекович-Черкасский жил в Малой Кабарде, а в конце сороковых годов XIX в., после развода с женой, переселился на жительство в чеченское село Новый Юрт, где вскоре женился на чеченке. У них родился сын Эдильхан.

После 1851 г. Муртазали скончался. Эдильхан взял себе в супруги чеченскую девушку, и их сын показал чудеса храбрости в годы. Первой мировой войны. Статистические сведения о пожаловании чеченцам наградных медалей служат дополнительным материалом, показывающим значительную роль чеченского населения в истории России. Документы о награждениях также позволяют выявить новые исторические факты и уточнить ранее известные сведения. Знак отличия Военного ордена святого Георгия Победоносца для «иноверцев» (Георгиевский крест) был учрежден императором Николаем I 19 августа 1844 г. Георгиевский крест 4 степени носили на левой стороне груди, правее всех медалей, на Георгиевской ленте без банта. Георгиевский крест 3 степени выдавался за повторное боевое отличие «с особенною храбростью против неприятеля», и вручался с бантом на Георгиевской ленте. Георгиевский крест 2 степени был уже сделан не из серебра, а из золота. Он имел свою особую нумерацию.
Каждая награда числилась в списках Капитула орденов. Носили без банта, на левой стороне груди. Георгиевский крест 1 степени также был золотым. Те воины, которые имели все 4 степени Георгиевского креста, именовались полными его кавалерами. Туземцам Кавказского края, награжденным Знаком отличия военного ордена до 5 июля 1858 г., ежегодно выдавалась пенсия в размере 8 рублей. В годы русско-турецкой войны 1877-78 гг. право на пенсию имели горцы в офицерском звании, получившие Знак отличия военного ордена.
В 1845 году, на основании указа императора Николая I от 19 августа 1844 года «О замене изображения святых на орденских знаках, жалуемых нехристианам», на лицевой стороне ранее учрежденного Знака ордена святой Анны (Аннинской медали) для награждения нижних чинов стали изображать черного императорского двуглавого российского орла со скипетром и державой. Этот знак, жалуемый мусульманам, выдавался нижним чинам российской армии, «…состоявшим на действительной службе и бессрочно и безотлучно, прослужившим в войсках двадцать лет», вручался Знак на ленте ордена святой Анны. 20 сентября 1845 г. Воронцов отправил Государю прошение об учреждении наградных медалей для награждения «Азиатцев за службу в милициях на Кавказе». И 24 сентября император Николай I повелел: «Азиатцам, не имеющим офицерских чинов, за службу в милициях на Кавказе, смотря по их достоинствам и подвигам, назначить медали меньшего размера золотые и серебряные, для ношения в петлице». Медали «За храбрость» стали носить на Георгиевской ленте, а медали «За усердие», «За полезное» – на Аннинской и Владимирской ленте.
Серебряная медаль «За храбрость» предназначалась для награждения «азиатцев» – нижних чинов – представителей кавказских народов, находившихся на службе «в милициях на Кавказе, смотря по их достоинствам и подвигам» – за храбрость, проявленную в боевой обстановке. Наградные медали: «За усердную службу», «За усердие», «За полезное», «За храбрость», «За отличие», «За спасение погибавших», «В знак монаршего благоволения» были двух величин (с ушками) для ношения: на шее – большая и на груди – малая. Приказом по Кавказскому военному округу от 6 мая 1906 г. за № 135, за заслуги и преданность правительству, серебряной медалью с надписью «За усердие» для ношения на груди на Станиславской ленте был награжден мулла села Кень-Юрт Грозненского округа Дени Арсанов. Бронзовая медаль «В память Восточной войны 1853-56 гг.» была учреждена Манифестом императора Александра II 26 августа 1856 года. Медалью на ленте ордена святого Георгия Победоносца – награждались все офицеры и нижние чины отдельного Кавказского корпуса, действовавшие на турецком театре войны как на Кавказе, так и на Дунайском направлении. Медалью на ленте ордена святого Андрея Первозванного – награждались все чины армии и флота, отразившие неприятельские нападения в других местах военных действий, но не получившие медали на Георгиевской ленте.

В Крымской войне в составе русской армии участвовало около тысячи чеченцев – по ее завершении 802 чеченца за проявленную доблесть были награждены российским командованием памятной бронзовой медалью.
Одними из первых были учреждены «Правила для награждения Азиатцев» от 5 июля 1858 г. В отношении награждения медалями туземцев Кавказского края за подвиги мужества, соблюдались особенные временные правила, утвержденные для руководства Командующего войсками Кавказского военного округа. Командующему Кавказским военным округом было предоставлено право награждать туземцев Кавказского края. Нижние чины армии и флота, унтер-офицеры, отмечались только медалями и специальными знаками отличия. В законе о российских орденах – «учреждение орденов и других знаков отличия» – говорилось, что орденские награды могут быть пожалованы только дворянам, чиновничеству, офицерству. Мещанам и «лицам сельского состояния» ордена не выдавались. Для гражданских лиц и военных в мирное время отсчет орденов начинался с ордена Станислава 3 степени.
Планировалось учреждение специального ордена для иноверцев – ордена Заслуг, так как человек нехристианской веры не мог носить крест с изображением святого. О таком ордене подумывали еще в XVIII веке. Но вместо него с 1845 г. на всех русских орденах для неправославных стали заменять изображение святого Российским гербом.
Довольно часто горцев награждали орденом святого Георгия. Военный орден святого Великомученика и Победоносца Георгия в систему орденских старшинств не входил. Но по своему значению он шел за высшим знаком отличия России – орденом святого апостола Андрея Первозванного. В 1854 г. орденом святого Георгия 4 степени был награжден Дударов Аслан-Мирза, штабс-капитан Кавказской гренадерской артиллерийской бригады. Также были представлены к награде: Чермоев Арцу, Асаков Осман, Нашихоев Ибрагим, Чопанов Исса и многие другие чеченцы.
Награда – это признание заслуг человека, его полезной деятельности, благородных поступков. Это знак отваги и мужества. Приведение наград от имени царя в определенный порядок произошло только при императоре Александре II высочайше утвержденным «Положением о наградах по службе» от 31 июля 1859 г. Устанавливались следующие награды:
1) Высочайшее благоволение;
2) Чины;
3) Ордена;
4) Земли;
5) Подарки Его Императорского Величества;
6) Денежные выдачи;
7) Перевод в гвардию;
8) Золотое оружие.

Человеку, не обладавшему дворянским достоинством, получить орден было практически невозможно. Дворянство давало право на титул «Ваше благородие». До 1826 г. получение русского ордена любой степени давало награжденному право потомственного дворянства, а с ним и все преимущества, привилегии и блага правящего сословия.
В 1845 и 1855 гг. было установлено, что право потомственного дворянства дает только награждение орденами только первых степеней (на ордена Георгия и Владимира это ограничение не распространялось). Орден святого Георгия любой степени всегда давал право на потомственное дворянство. С 1900 г. потомственное дворянство получали лишь с 1-й, 2-й и 3-й степенью ордена святого Владимира. Получить потомственное дворянство можно было также, дослужившись до определенного звания. В 1852 г.
вышел новый закон, по которому звание обер-офицера (прапорщика) давало право на личное дворянство, а чин первого штабного офицера (майора) – на потомственное дворянство. Чиновнику, дослужившемуся до гражданского чина коллежского регистратора, автоматически присваивалось личное звание почетного гражданина. Статский советник становился потомственным дворянином. Политика ограничения возможностей перехода в высшее сословие велась и в отношении чинов. С 1855 г. для получения потомственного дворянства необходимо было дослужить в армии до чина полковника, это чин VI класса, а на гражданской службе – до чина статского советника (V класс по «Табелю о рангах»). А это случалось очень редко. В основном, во второй половине XIX века мелкие чиновники и офицеры становились потомственными дворянами преимущественно путем получения соответствующего ордена. В 1875–1884 гг. 40% лиц, вписавшие свои имена в дворянские родословные книги, получили эту привилегию по чину, а 60% – по ордену, в 1882–1896 гг. – соответственно 28% и 72%.
На каждый новый чин офицер получал патент – на пергаменте и с государственной печатью. При увольнении в отставку офицеру и военному чиновнику выдавался указ об отставке (содержащий послужной список), считавшийся видом на жительство и выполнявший функции паспорта. Существовало положение, по которому (за исключением боевых подвигов) для получения следующей награды должно было пройти не менее 2 лет со дня получения предыдущей. В виде исключения, в военное время производили в офицерский чин без экзаменов – юнкеров, вольноопределяющихся и солдат – за военные отличия.
Офицерский состав, офицеры – законодательно установленная административноправовая категория лиц, имеющих военно-профессиональное образование и персонально присвоенные офицерские воинские звания. Офицер – лицо командного и начальствующего состава в вооруженных силах, милиции и полиции. В России в начале XVIII в. офицеры делились на штаб-офицеров (от майора до полковника) и обер-офицеров (от капитана и ниже).
Хотя с 1856 г. потомственное дворянство стало предоставляться только с получением чина полковника, однако сохранился принцип, согласно которому получение даже самого младшего офицерского чина всегда сопровождалось получением дворянства (хотя бы и личного). Еще во времена Петра I, согласно «Табелю о рангах», все лица, любого происхождения, достигшие 1-го офицерского чина – прапорщик (XIV класс), получали потомственное дворянство. Первоначально дворяне отличались от крестьян тем, что первые за свою землю несли военную службу, а вторые – платили подати. Носить оружие и быть воином считалось делом благородным, и занятие это из поколения в поколение давало основание считать свой род благородным..
Право поступления на гражданскую службу определялось 3 условиями: сословным происхождением, возрастом и образовательным уровнем. Почти монопольное право поступления на военную и гражданскую службу имело потомственное дворянство и частично личное дворянство. Государственными служащими могли стать также выходцы из духовного сословия, купцы 1 гильдии, ученые. Выходцы из низших слоев населения право поступления на гражданскую службу приобретали лишь в случае получения высшего и среднего образования. Сразу же по окончании учебного заведения им автоматически присваивали чины низшего класса.
Формально управление Терской и Кубанской областями осуществлялось на основании общих губернских учреждений, но с многочисленными изъятиями и прибавлениями, которые обусловили его полувоенный характер и неограниченную военную власть начальников области, округа и даже участка над подчиненным городским населением. Должность начальника области соответствовала воинскому званию генерал-лейтенанта, начальников округов – званию полковника, начальников участков – званию штабс-капитана, и даже старшине села присваивалось звание урядника.

Наибольшее количество военных сословий в Российской империи приходилось на Кавказ – 20%. В целом состав офицерского корпуса по вероисповеданию во второй половине XIX в. характеризуется следующими цифрами: мусульман – 1,13%, православных 76,84%, армяно-григориан 1,11% и т.д. С 1888 г. общее число «иноверцев» в войсках не должно было превышать 30%. В конце 60-х годов XIX в. в офицерский состав входило 76,34% православных и 1,13% мусульман. (Мусульмане служили в: пехоте – 0,91%; кавалерии – 3,28%; артиллерии – 0,22%, инженерных войсках – 0,21%. В 1917 г. в русской армии насчитывалось 1,5 млн. мусульман. Некоторым мусульманам удалось достичь просто невероятных высот в карьерном росте. На Тихом океане служил начальником судов контр-адмирал Асланбеков. 29 сентября 1882 г. он побывал на приеме у императора России.
Наличие в войсках, стоявших в определенной местности, слишком большого числа офицеров – местных уроженцев считалось нежелательным и ограничивалось обычно 20%, но здесь играло ключевую роль именно вероисповедание. Например, грузины, как православные, в эти проценты не входили и составляли большинство офицерского состава на Кавказе. К 1 января 1902 г. в Терском казачьем войске насчитывалось 340 генералов, штаб- и обер-офицеров.
Русское законодательство устанавливало большие градации между лицами, пребывающими в пределах империи. Оно различало: а) природных русских подданных; б) инородцев; в) иностранцев. Под наименованием «природных русских подданных» подразумевались лица, принадлежащие к одному из сословий: 1) дворянству; 2) духовенству; 3) городским обывателям; 4) сельским обывателям. Инородцы могли приобретать право природного подданства через вступление в одно из русских состояний. При этом опять-таки «инородец» (в юридическом и бытовом значении этого слова) мог, в ряде случаев и не переходя в православие, пользоваться всеми правами государственной службы и сословными привилегиями, если проявлял очевидную готовность служить «русской государственной идее» – великодержавности и самодержавности.
Официальных документов, провозглашавших принципы национальной политики царизма в целом, не существует. Однако можно проследить определенные общие закономерности этой политики. Возводя привилегированные сословия народов Северного Кавказа в ранг российских дворян, государство автоматически должно было заботиться об их экономической достаточности, чему было немало противников в среде русских дворян. Против наделения горцев правами российского дворянства высказался представитель Министерства финансов А.Н. Виноградов, полагая, что представители высших горских сословий домогаются причисления к потомственному дворянству Российской империи, главным образом, для получения возможности поступать на государственную службу и отдавать детей в Кадетские корпуса.
Д.И. Святополк-Мирский настаивал на включении привилегированных сословий народов Северного Кавказа в структуру российского дворянства. Более того, он находил справедливым и предоставление княжеского титула соответствующим привилегированным категориям горцев. Категорически против его утверждения высказывались чиновники Главного Штаба. Государственный секретарь предлагал в принципе признать дворянами тех, кто получил в областях земельные участки в личную собственность. Последний проект Кавказская администрация представила в ноябре 1916 г. В этом проекте администрация последовательно отстаивала право привилегированных сословий на получение российского дворянства. Однако и этот проект был отклонен. Высшие сословия Терской области пользовались фактически лишь некоторыми льготами, присвоенными русскому дворянству, из-за законодательной неразберихи. И только некоторые горские фамилии были персонально, за особые заслуги, утверждены в российском дворянском звании. В 1913 г. Канцелярией Наместника на Кавказе было отдано распоряжение начальнику Терской области выявить количество дворян, владеющих земельным имуществом и в законном порядке утвержденных в Российском потомственном дворянстве. В рапорте от 2 января 1914 г. начальник Веденского округа доложил руководству, что таковых лиц в его округе нет. Начальник Грозненского округа сообщил о наличии двух чеченских семей, законным порядком утвержденных в потомственном дворянстве: Чермоевых – Арсемик, Абдул-Муслим, Абдул-Межид, Абубакар, Туган и Курумовых – Яльяс, Даут, Муса, Иса, Зубаир, Абдурахман, Ахмат, Махмуд, Хамит, Джукаид, Зияудин. Причем эти две семьи составляли самое большое количество потомственных дворян, подтвержденных официально в своем звании Российским правительством, среди коренных народов Терской области. Еще 23 декабря 1899 г. последовало принятие Правительствующим Сенатом указа о пожаловании права потомственного дворянства сыновьям и внукам генерал-майора Арцу Чермоева с записью в дворянскую родословную книгу Ставропольской губернии. Право на это давали его генеральский чин и высокие российские ордена.
Многие чеченцы считали себя дворянами и требовали официального подтверждения их звания. Большое количество заявлений было подано начальнику Грозненского округа от его жителей. Многие заявления начинались следующими словами: «Считаю себя потомственным князем, ходатайствую о признании потомственными князьями моих сыновей…»
Чеченцы и вели себя по-дворянски. По свидетельству барона Врангеля, на приеме у императора, Александр Николаевич Раевский (Чеченский) сказал царю: «Государь! Честь дороже присяги. Нарушив первую, человек не может существовать, тогда как без второй он может еще обойтись». Пораженный благородством воина, царь присвоил А.Н. Раевскому звание генерал-майора. Недаром пословица гласит: «Когда умирает тигр, остается шкура. Когда умирает человек, остается имя». В 1902 году, в связи с реакционной политикой властей, горцам в ряде мест Терской области, не состоявшим на государственной службе или в отставке в офицерским чинах, было предложено продать в течение года земли, полученные в наследство. В противном случае они отчуждались в казну. Таким образом государство нарушало свое же законодательство. Те руководители, которые старались защитить интересы горцев, подверглись злобным нападкам, их обвиняли в покровительстве местному национализму и мягкотелости. В 1830 году служащие Лейб-гвардии кавказско-горского полуэскадрона обратились к генералу Бенкендорфу с просьбой именовать узденей дворянами и выдавать им грамоты на дворянство. В выдаче грамот было отказано. Горцам разъяснили, что дворянская грамота в условиях кавказской жизни не имеет никакого значения. Что же касается признания узденей дворянами, то это на практике уже делается, разъяснил генерал.
Дети узденей принимались в кадетские корпуса наравне с детьми российских дворян, оруженосцы из узденей, как и дворяне, производились не в унтер-офицеры, а в юнкеры, и затем в офицеры.
Дети раненых и погибших офицеров-горцев в виде льгот зачислялись в учебные заведения. Дворянское достоинство открывало доступ его обладателям в некоторые учебные заведения, в которые дети не-дворян не принимались.
Хотя горские уздени неформально и признавались дворянами, однако администрация Терской области систематически третировала представителей благородных сословий горцев, как самозванцев. Подтверждение благородного происхождения горцев грозило государству немалыми материальными расходами, открывая горцам доступ к высшим ступеням военной иерархии. С 1859 г. пенсионные ставки выросли до значительных размеров, выдавались серебром. В год пенсия составляла: генералу – 1430 руб., генералмайору – 860 руб., полковнику – 515 руб., майору – 290 руб., капитану – 230 руб., штабс-капитану – 215 руб., поручику – 200 руб., прапорщику – 145 руб.

 

Нохчалла.com

Ибрагимова З.Х. Кандидат исторических наук. Ученый секретарь отдела Центральной Азии и Кавказа Института Востоковедения РАН; старший научный сотрудник отдела «История народов Северного Кавказа» Академии наук Чеченской Республики.