Культура народа, в широком понимании, охватывает и духовное, и материальное. По-чеченски это «Г1илкх-оьздангалла» и «кеп-куц». «Г1илкх» – это способность проявить себя в жизни, понятие, близкое этикету. «Г1илкх» – это внешнее проявление: мимика, жест, тональность голоса, умение сидеть, стоять, есть, слушать, говорить и даже спать, а также многое другое, что принято в данное конкретное время, то есть все, что производит первое впечатление. Как образно говорят в народе – это крона в весеннюю пору, когда листва еще не успела утратить свежесть зелени, на которой задерживается взгляд.
В народном понимании более существенным в человеке считается наличие компонента «оьзда». Это нечто внутреннее, скрытое от посторонних взглядов, но поддерживающее и питающее «Пилкх». Если у личности слабый «оьздангалла», то «Пилкх» проявляется до тех пор, пока человек не окажется перед выбором между мне и тебе. При выборе первого, «Пилкх», каким бы пышным он не представлялся самой личности и окружающим, разваливается, как карточный домик, но если у человека крепка внутренняя культура («оьздангалла»), то он краснеет, допустив какую-нибудь оплошность, даже наедине с самим собой. Старые люди сравнивают «оьзда» со стволом, на который опирается крона деревьев.
Жизнь указала на необходимость еще одного регулятора, подкрепляющего первые два компонента. Это – терпение, выдержка («собар»), которая представляется чеченцам в виде корней дерева, питающих живыми соками ствол и крону (ср. у Платона: «Терпение есть основа всякой мудрости»).
Все три элемента, связанные с культом предков, который, в свою очередь базируется на первопорядке, направлены на избавление людей от конфликтных ситуаций, стрессовых состояний. Когда в обществе одна и та же ценностная ориентация, это облегчает жизнь; когда же она нарушена, необходимо получить полную информацию об ориентации каждой из сторон.
Чеченская традиционная культура общения основывается на принципиальном равенстве всех людей и на неиспользовании, неподчеркивании своего превосходства. Поэтому тот, кто ехал верхом, первым приветствовал пешего; тот, кто шел с горы вниз – того, кто поднимался, и так далее. Знаки внимания оказываются слабому, бедному, чтобы те не почувствовали своего ущербного положения. Народная мудрость гласит, что если ты на коне, конь может пасть через несколько шагов, а тот, кто был пешим, завтра может оказаться на скакуне. Недаром в чеченском фольклоре красной нитью проходит мысль, что среди людей всегда находятся сильнее сильного, умнее умного, богаче богатого, поэтому проявление кичливости недопустимо.
Чеченцы крайне болезненно воспринимают посягательство (словом и делом) на честь и достоинство личности, причем не важно, от кого оно исходит. В начале 1930-х годов произошел случай, который хорошо знакомит с традиционным духом народа.
Несколько человек из расположенного в долине села Шали объединились для совместной работы на сенокосе. Один из них не пропускал ни одного намаза, что было не по душе всем остальным, менее богобоязненным сельчанам. Когда скошенное сено привезли домой и сложили в маленькие копны до укладки на зиму, поднявшийся ветер раскидал сено усердного богомола. Тот собрал оставшееся, накосил еще травы и, когда она подсохла, пошел звать на помощь товарищей, чтобы сложить в стога. На беду, как только они подходили к его дому, снова поднялся ветер, и все сено, поднятое смерчем, разлетелось по воздуху. Один из спутников, недовольный частыми отлучками односельчанина на намаз во время сенокоса, сказал:
– Насколько близко к Богу поднимались твои намазы, не знаю, но что Он решил твое сено подобрать поближе к себе, вижу собственными глазами (намекая, что молитвы тот совершал, чтобы увильнуть от работы).
– Что намаз я совершал от сердца, известно лучше всех мне, – сказал, остановившись, пострадавший. – А что случилось с Ним, – он указал пальцем в небо, – я сейчас разберусь. Он ринулся к самому высокому дереву в округе, оставив изумленных таким богохульством товарищей стоять среди дороги с открытыми ртами. Влез на самую вершину дерева и, размахивая кинжалом, начал кричать:
–О Тот, которого я со дня осознания себя считал самым могущественным и справедливым. Если Ты действительно таков, то прояви Себя. Видишь, я приблизился к Тебе насколько мог, теперь очередь за Тобой. Спустись настолько, чтобы я мог дотянуться до Тебя. Надо помочь Тебе открыть глаза и прочистить уши….
У чеченцев отсутствует чувство фатальности происходящего. Основной акцент делается на самого человека. Он, и только он, в ответе перед Богом, перед обществом, перед потомками и перед предками за свои поступки. Однако добрые дела и поступки, совершаемые человеком в жизни, засчитываются не только ему, но и всем его родственникам.
Искусство выражает мировоззрение народа, в нем проявляются верования, обряды, мифы и легенды. В декоративно-прикладном искусстве, в соразмерности и формах предметов, окружающих человека в его повседневном быту, основой являлось и является идеальное человеческое тело. Особенно характерно это для античности. Чеченское искусство, вобравшее в себя многие восточные традиции, донесло их до наших дней в своей первозданности. Например, водоносные кувшины Северного Кавказа, которые делались обычно дагестанцами, можно отличить по форме от чеченских, так как, учитывая вкусы заказчиков, мастера изменяли обычные формы.
Для чеченцев характерно мало дорожить обустроенной жизнью (кстати, все больше и больше утрачиваемое современниками качество), у них отсутствует страх перед смертью. Богатство, по убеждению многих, лишь обуза, и ни родители, ни дети не стремятся во что бы то ни стало накопить, передать и получить большое наследство. Недаром бытует мнение, что родитель, оставляющий после себя большое наследство, – враг своим детям, так как он этим делает их врагами друг другу. Ведь как бы равномерно и справедливо родители не распределили свое наследство между детьми, кто-то останется обиженным. Поэтому в народе говорят: если хочешь видеть после себя семью дружной, оставляй ей доброе имя, а не огромное богатство.
Разумеется, за годы советской власти чеченцы изменились. Особенно ярко проявилось это в последние тридцать лет. Чеченцы, достойно выдержав все прежние испытания, начали меняться на глазах: занимаемое служебное положение, достаток, приобретаемый любой ценой, нередко становятся преобладающими при определении личности. В народе это явление объясняют довольно спокойно: мол, это поколение изголодавшееся и оно уподобилось псу, который тащит все, что не попадет на глаза. Подобное случалось и раньше, но Бог миловал, и через поколения все становилось на свое место.
Чеченцу, по традиции, положено быть сдержанным в проявлении горя или радости. Поэтому траур не принято выражать явно. Ведь горе, постигшее тебя сегодня, ранее, но еще более тяжелое, постигало других. Может так случиться, что сегодняшнее горе будет подобно детской забаве по сравнению с тем, что тебя поджидает завтра. Старинная притча гласит: отрубленная голова катилась вниз по склону со словами: «Могло ли случиться со мной большее несчастье». Не успела она это промолвить, как налетела на скалу и, как переспевший арбуз, разлетелась на части.
Стоило детям вынести зеркало к рубящимся, как тут же схватка прекращалась. Вначале зеркало играло сакральную роль – оно призывало в свидетели души предков. В последнее время это получило иной смысл: дети как бы осуждают мужчин за утрату благородства, за то, что они не проявили сдержанность.
Гость для чеченца лицо священное. Поэтому и дружба превозносится и ценится так же высоко, как и готовность всегда прийти на помощь слабому или нуждающемуся. Сравнительно недавно машина сбила насмерть на улице женщину. Водитель схватил ее на руки и бросился в ближайший двор с криком о помощи, так как здесь у него не было ни родственников, ни друзей. Выскочивший на зов мужчина узнал свою уже покойную мать и на мольбу водителя ответил: «Успокойся, твоя просьба о братстве услышана. На твоих руках моя покойная мать, а я, если тебя это устраивает, с этой минуты буду тебе братом. Но видит Господь, если бы ты оставил на дороге покойницу и попытался скрыться, то я посвятил бы свою жизнь мщению за мать».
Другой пример. Автобус, ехавший из Грозного в Шатой, попал в аварию и медленно сползал в пропасть реки Аргун. Водитель инстинктивно открыл дверь на сторону дороги и уже было приготовился выпрыгнуть, но, спохватившись, сел на место и захлопнул дверь со словами: «Чуть было не проявил слабость. Разбивайте окна и выбрасывайте детей, а потом и сами выпрыгивайте, кто успеет». Разгоравшаяся паника поутихла, даже женщины стали вести себя в эту критическую минуту достойно. Водитель погиб с теми, кто не успел выбраться из салона автобуса, но память о себе, как о достойно прожившем человеке, сохранил среди живущих.
Существует ли у чеченцев представление об их будущем? Да, существует. Один египетский офицер, по происхождению чеченец, рассказал, что в их семье давным-давно забыт язык, но потомкам передавалось по-чеченски, как заклинание, следующее: «Как плеть, выпавшая из рук застигнутого в пути песчаной бурей всадника, чеченцы исчезнут. Однако тот же ветер, подувший в другую сторону, унесет песок, и плеть снова появится на белый свет. Так и чеченцы уйдут на время в небытие, но вновь воскреснут для добра и справедливости и доживут до Судного дня».
Главы из работы известного чеченского этнографа, рассказывающей о традиционной чеченской культуре.
Журнал «Чеченское общество» [№ 5/2008]
Саид-Магомед Хасиев
