Будучи студентом, я увлекся новеллами Проспера Мериме. Сидя как-то с книгой в руках в парке на скамейке, я даже не заметил, как ко мне подсел пожилой чеченец. «Молодой человек, что ты так усердно читаешь? Интересно?» – услышал вопрос.
Обернувшись, увидел приветливое улыбающееся лицо старца. Я вскочил, поздоровался, он усадил меня на место. «Это рассказ про одного корсиканца, Маттео Фальконе. Он убил своего сына за то, что тот сдал убегающего от полиции человека, хотя беглец просил о помощи и даже заплатил монету за убежище. Мальчик спрятал его в стоге сена, но когда полицейский показал карманные часы, не сдержался и сдал своего, можно сказать, гостя. А отец подошел как раз к моменту, когда полицейские вытащили преступника из стога сена, а тот плюнул на порог дома Фальконе и сказал: «Дом предателя!». Вот отец вывел подростка за овраг, заставил прочитать молитву и расстрелял», – попытался я вкратце изложить суть потрясшей меня новеллы.
Старик задумался, улыбка не сходила с его лица и теперь показалась мне несколько снисходительной, что привело меня в замешательство.
— Знаешь, парень, этот Мата не имел права убивать сына. Тем самым он попытался снять с себя вину за неправильное воспитание ребенка. Если он такой правильный и благородный, мог бы вступить в бой с полицией, отбить того человека и смыть позор, раз на то пошло. А что с ребенка взять? Он не подвержен позору – только тот, кто за него в ответе. Нет, Мата не чеченец!.. Вот мне вспомнилась одна история, ее мне отец рассказывал. Случилось это в 1938 году. Абрек больше года скитался по горам, лесам и как-то решился навестить молодую жену и пятилетнего сына. После полуночи тихо пробрался во двор, постучался в окно, жена открыла, он вошел, и сын проснулся. Они не успели долго пообщаться, может – час…
В дверь постучали. Женщина подошла и спросила: «Кто там?»
«Власть!», – услышала она ответ на чеченском языке.
Приоткрыв дверь, женщина с ужасом увидела черную фуражку с красной звездой.
«Скажи ему, чтобы выходил. Дом окружен. Не хочу позорить твой очаг обыском».
«Но уже год, как он дома не появлялся», – дрожащим голосом выдавила она.
«У вас всего несколько секунд», – теряя терпение, прошипел НКВДэшник, хотя едва заметная тень сомнения пробежала в его глазах.
«Но… правда, нет его… пожалуйста», – взмолилась хозяйка дома. В это время ее дернул за рукав мальчик и радостно сообщил: «Мама, как же? Папа дома, вон, он только что взобрался по лестнице на чердак!». Мальчик любил гостей….
Наступила тишина, казалось, слышно, как лает собака в соседнем ауле. В глазах женщины застыли слезы, готовые хлынуть, военный застыл, как камень. Он посмотрел на мальчика и сказал: «Сегодня я ухожу из-за этого мальчика… Но вернусь».
«Вот это чеченец!» – сказал мудрый старик и ушел, оставив мне много информации для размышления.
Иса Закриев
Не просто благородное, но еще и мужественное сердце! Я немало встречал благородных сердец, и вайнахских и других, которые, к сожалению, не были подкреплены соответствующим духом. В любом случае, огромное им спасибо! Кто мы, земляне, без таких сердец? Стадо … или свора …
Подобные поступки, и в те годы были, и сегодня (см. рассказ «Зачистка совести») являются крайне «вредными для здоровья», собственного и близких.
Многое неоднозначно в жизни … Говорят, во время депортации 1944 года, один из военнослужащих НКВД (скорее всего – русский, были там и другие), наотрез отказался заживо сжигать, проблемных для транспортировки, стариков, женщин и детей, в чеченском ауле Хайбах. И был расстрелян на месте. К сожалению, народная молва не донесла имени Героя, потому что, не знала. Для официальной идеологии он был антигероем, но у вайнахов другое мнение. И мы его, безымянного, помним!
«… У незнакомого посёлка
На безымянной высоте …»
Читая » Маттео Фальконе» я всегда считал что отец зря застрелил сына. Но ответ мудрого вайнаха меня просто поразил! Слова таких умных людей обязательно надо записывать, чтобы другие люди могли просвещаться. Благодарю автора рассказа и создателей такого полезного сайта! Сам я русский из Алматы.