Вступление

Для современной России актуально все, что связано с Чечней и исламом. Военно-политический конфликт в Чеченской республике, начавшийся в декабре  1994 года и только сейчас, спустя двенадцать с лишним лет, обещающий завершиться миром и созиданием, связан с огромными потерями для страны и общества. В этих событиях активную роль играл ислам. За последние  годы немало написано о событиях, происходивших в самой республике и вокруг нее, в том числе о чеченском сепаратизме и терроризме, об исламском фундаментализме, исламизме и ваххабизме и их роли в военно-политическом конфликте. Военно-политический конфликт на Северном Кавказе  изменил российское общество, негативно отозвался  во всех сферах социально-политической и социально-психологической жизни россиян.  «Чеченские войны привели к тому, —  отмечает   А.Малашенко, — что  в  массовом сознании Северный Кавказ стал дальше от нас и стал ближе к миру ислама».[1]

Все это требует постоянного  аналитического внимания к процессам, происходящим в духовной, религиозно-политической жизни  чеченского общества.  До настоящего времени не проведены объективные, свободные от идейно-политической ангажированности научные исследования сложных проблем, связанных с Чечней и в, частности,   исламом.

Проникновение, распространение  и укоренение ислама в Чечне было следствием внешнего влияния и внутренних духовных и социально-политических потребностей чеченского общества. Поэтому очень важно понимание внешнеполитической обстановки на Кавказе в  XVIII –XIX  веках, в частности, той острой борьбы за свои  геополитические интересы, которую вели Россия, Иран, Турция, Англия и Франция, добиваясь приоритетного влияния в этом  стратегически и экономически важном регионе мира.

Ряд исследований, проведенных по обозначенной нами теме, к сожалению,  не  в полной мере отвечает на важный вопрос: что  собой представляет ислам в современной Чечне, какую роль он сыграл  в военно-политических действиях, проходивших на территории республики, в жизни чеченского народа.  Очень важно  также ответить на вопрос, почему оказалась востребованной в этих событиях идеология мюридизма, которая  однажды (в период Кавказской войны), уже  выступила знаменем национально-освободительной борьбы; как процесс распространения и укоренения ислама и его роль в жизни чеченского общества в прошлом и настоящем связаны с национальным менталитетом чеченцев.

Ответы на эти вопросы крайне важны для дальнейшего выстраивания политики федеральной власти  в Чеченской республике и в целом на Северном Кавказе – политики, способной гармонизировать взаимоотношения между  федеральным центром и субъектами федерации (традиционно мусульманскими национальными республиками), между народами России, между представителями различных религий, в частности между мусульманами и православными.

Актуальность темы диссертационного исследования имеет и  международный аспект – взаимоотношения России со странами исламского мира. Глубокое понимание процессов, происходящих в религиозно- политической, духовной жизни чеченского общества важно для восстановления здесь мирной и созидательной жизни, что, безусловно, послужит улучшению международного имиджи Российской Федерации.

Степень научной разработанности темы. В исторической литературе  о вайнахах  (чеченцах и ингушах) превалирует описательно- исторический, этнографический и военно-исторический  аспекты. Вопросам религиозных воззрений вайнахов, в особенности исламу, царские и  советские историки не уделяли  должного внимания, зачастую  ставя знак равенства между религиозным (воинственным) фанатизмом и исламом.

Этим  объясняется интеллектуальное затухание мусульманской богословской мысли на Северном Кавказе и сведение  научного исламского религиоведения к примитивной антиисламской критике в рамках  государственной программы тотальной атеизации населения, атеистической пропаганды.

Теоретической и методологической основой для изучения, избранной автором темы, послужили труды отечественных и зарубежных исламоведов таких, как И.Ю. Крачковский, В.В. Бартольд, Н.А.Смирнов; А.Э.Шмидт, И. Гольдциер, Г.Э. фон Грюнебаум, А.Массэ, А.Мец, У.М. Уотт и др.[2]

Наиболее полно в российском исламоведении освящены вопросы, касающиеся общественно- политических аспектов современного ислама и, в частности,  ислама на Северном Кавказе. Интерес в этом плане  представляют работы  таких авторов, как  Р.Г.Абдулатипов, В.Х. Акаев, А.В.Авксентьев, Л.А.Баширов, А.А.Игнатенко, А.В. Малашенко, А.А. Нуруллаев, Г.С. Саидбаев, А.И.Шамилев, А.Д.  и  др.[3]

Что касается проблемы распространения и укоренения ислама на территории Чечни, то ее изучение крайне затруднено скудостью исторических источников, особенно относящихся к периоду до XVIII   века.  Здесь  источниковедческой базой для автора послужили  труды  царских  историков: Потто В.А. Фадеева Р.А., Покровского Н.И., Дубровина Н.Ф., Грабовского Н.Ф. и др. Исследованию истории распространения  ислама  среди вайнахов  посвящены работы Берже А.П. Лаудаева У., Мамакаева М., Кушевой Е.И.,  Гриценко Н.П., Яндарова  А. Д.[4].

Особый интерес представляют  труды грузинских историков: Меликишвили Г.А, Робакидзе А.И., Тогошвили Г.Д. Харадзе Р.Л., Шавхелишвили А.И., которые обогатили чеченскую историческую науку не только собственными исследованиями, но и введением в научный оборот  ценных исторических источников на грузинском языке.[5]

Однако все еще слабо разработаны в чеченской историографии проблемы этнопсихологических и этнокультурных особенностей  чеченцев  и их влияние на процесс исламизации Чечни; проблемы специфичности  чеченского национального менталитета и национального уклада жизни; взаимосвязи национального менталитета с  доисламскими верованиями чеченцев и характер влияния национального менталитета на процессы принятия ислама, на важные политические решения в истории вайнахов.

Методологическая и теоретическая основа диссертации. Методологической основой исследования явились принципы историзма и историко-хронологический подход к изучению социокультурных явлений, к каковым  относятся ислам и система доисламских верований чеченского народа. С целью определения основных этапов и особенностей в многовековом процессе распространения и укоренения ислама в Чечне проведен конкретно-исторический,  системный, структурно-функциональный анализ и обобщение исторического материала на основе научного сопоставления источников, связанных с темой настоящего исследования. Распространение ислама в Чечне рассматривается в системной связи с внутренними процессами  развития чеченского социума и общеполитической обстановкой на Северном Кавказе в конце XVIII – первой половине XIX веков.

Источниковая база диссертационного исследования представлена архивными документами, историческими материалами, опубликованными в разные исторические периоды (досоветский, советский, постсоветский); трудами историков, этнографов, политологов и религиоведов; информационно-аналитическими материалами из российских и зарубежных изданий. Кроме  Корана, Сунны и шариата диссертант использовал в качестве теоретических источников по исламу труды известных мусульманских теологов: Абуль Ала аль-Маудуди «Процесс исламской революции», Ибн аль-Араби «Мекканские откровения (ал-Футухат ал-маккий), Сайид Мухаммад Накыб аль-Атас «Введение в метафизику ислама. Изложение основополагающих элементов мусульманского мировоззрения» и др.

Определенные трудности автор диссертации  испытал с поиском и использованием архивных материалов. Дело втом, что архивная база республик Северного Кавказа значительно пострадала в результате сталинской депортации народов, в том числе чеченского и ингушского. В то время часть архивов, содержавших бесценную информацию об истории и культуре чеченского и ингушского народов, была уничтожена. В частности, бесследно исчезли документы, связанные с правовой системой вайнахских обществ (на чеченском языке), документы, отражающие  международные связи вайнахов со странами средиземноморского бассейна и Грузии, а также архивные материалы по истории вайнахских тайпов.

Незначительная часть архивов Чечено-Ингушской АССР была разбросана по десяткам других архивов страны, в том числе в Москве, Петербурге, Махачкале, Владикавказе и др. Ученым реабилитированной республики пришлось по крупицам восстанавливать архивные документы. Однако небольшая часть восстановленного архива и новые архивные поступления подверглись уничтожению во время военных действий на территории республики, начавшихся в декабре 1994 года. В результате бомбордировок города Грозного уничтожены все культурные и образовательные учреждения:  Республиканская библиотека имени А.П.Чехова, здания учебных корпусов и библиотек Государственного университета и нефтяного института, театры, музеи и государственный архив Чеченской Республики.

Автор диссертации использовал часть архивных материалов, собранных им до 1994 года в Чечено-Ингушетии, Дагестане, Северной Осетии и Грузии, а также в Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА), Центральном государственном архиве древних актов (ЦГАДА). Особый интерес представляет рукописный фонд архива Республики Дагестан (ГАРД).

Материалы Российского государственного исторического архива (фонды 560,1263,1268) содержат важную информацию о новом этапе в восточной (Кавказской) политике России после разгрома наполеоновских войск. Документы, хранящиеся в этих фондах: РГВИА (фонд 52), ЦГАДА (фонды 1621, 1628,1647,1658), ГАРД (рукописный фонд), дают представление не только о социально-политической системе горских  обществ, в частности наличии в них четко выраженной  социальной дифференциации, феодально-классовых отношений, но и  о значительно усилившемся среди горцев (в том числе чеченцев и ингушей) влиянии ислама. В фондах содержится, в частности, немало «челобитных» к русскому царю и властям терской губернии от вайнахских обществ о принятии их под русское покровительство. Однако многочисленные попытки горских народов мирно войти в состав России, сохранив национальное «внутреннее самоуправление» (РГВИА, фонд 52) не находили поддержки в Петербурге, взявшим курс на силовое решение вопроса. Царские чиновники категорически  отвергали какие-либо договорные отношения с горцами.

Обращает на себя внимание тот факт, что «лучшие люди из шибутян» (наиболее богатых и влиятельных членов вайнахского Шибуцкого общества — С.-Х.Н.), обращаясь к российским властям за покровительством, «… правду дали на куране шерсть чинили», то есть присягнули на Коране в верности (ЦГАДА, фонд 1647, опись I, дело I).

Таким образом, ислам среди вайнахов уже в конце XVII — начале XVIII вв.  имел большее влияние,  чем христианство и язычество.

Наиболее объемными и научно содержательными фондами в ЦГА Чечено-Ингушетии были фонды 32 (документы Управления межевой частью Терской области) и фонд 149 (документы Грозненского окружного полицейского управления). В первом, насчитывавшим не менее трех тысяч единиц хранения, отражавшем деятельность учреждений землеустройства в нескольких округах Терской области с 60-х годов XIX века до 1917 года, содержались, например, важные статистические данные о землевладении казачьей и вайнахской верхушки, документы, показывающие остроту земельного вопроса на Северном Кавказе, борьбу крестьян за землю.

Интересный материал (посемейные списки 120 чеченских селений за 1886 год) для изучения имущественного расслоения среди чеченцев представляют собой фонды 149 и 190 ЦГА Чечено-Ингушской АССР. В списках  содержались сведения не только о каждой семье с указанием возраста и вероисповедания, но и имущественное положение.

Фонды 12 и 20 ЦГА Северной Осетии, содержащие документы Канцелярии начальника Терской области и Управления Сунженского отдела Терской области (60-е годы XIX века – 1917 г.) отражают экономическое развитие, социальные отношения и классовую борьбу на территории Чечено-Ингушетии. Особый интерес представляют коллективные решения («общественные приговоры») аульских и станичных сходов, рапорты общинных старшин и станичных атаманов, различные прошения и жалобы горцев и казаков на имя начальника Терской области или  атамана Сунженского отдела. Эти документы красноречиво говорят о различиях социального и правового положения населения: чеченцев, ингушей, казаков, «иногородних» русских, пришлого крестьянства.

Сведения о распространении ислама в Чечне, Ингушетии и в других республиках Северного Кавказа содержатся в Государственном архиве Республики Дагестан. В рукописном фонде этого архива хранятся труды известных мусульманских теологов, проповеди авторитетных шейхов и мулл, сведения об исламских общинах и медресе.

Объект исследования —  исторические этапы и особенности    распространения и укоренения ислама  в чеченском обществе в форме суфизма   в XVIII – XX вв. и  в различных социально-политических условиях его развития – досоветских, советских, постсоветских.

Предмет исследования —  специфические особенности  ислама в Чечне, его влияния на духовную и политическую жизнь чеченского народа в прошлом и настоящем.

Цель  исследования – изучение исторических этапов, социально – политических и этнических факторов, обусловивших распространение и укоренение ислама в форме суфизма среди чеченцев; выработка рекомендаций по стабилизации общественно-политической и религиозной обстановки в Чеченской Республике.

В соответствии с целью исследования в диссертации поставлены следующие задачи:

—   изучить и охарактеризовать  исторические условия активизации процесса распространения ислама в Чечне в   конце XVIII века;

— определить качественные характеристики социокультурного и социопсихологического феномена чеченского этноса (чеченского национального менталитета);

— выяснить характер  влияния национального менталитета и специфического социального строя чеченского общества на процесс его исламизации;

— исследовать причины неравномерности (временной, географической) распространения ислама в Чечне;

— определить основные этапы распространения ислама в Чечне и факторы, обусловившие их;

— изучить объективные обстоятельства и политические причины радикализации ислама в Чечне в обозначенный исторический период.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что впервые проводится  историко-религиоведческий  анализ проблемы распространения и укоренения ислама в чеченском народе, который вполне подпадает под  определение «реликтового» в силу специфического общественного строя и столь же специфического национального менталитета. В связи с этим:

— изучены исторические, социально-политические и этнические факторы, способствовавшие распространению и укоренение ислама;

— выявлено, что  чеченский национальный менталитет был одним из определяющих факторов в  истории Чечни, оказывавший и продолжающий оказывать большое  влияние на религиозно-политическую и религиозно- культурную жизнь чеченского  общества;

— исследовано и по-новому оценено восстание горцев под руководством шейха Мансура в конце XVIII веке, которое является важным историческим рубежом, своего рода точкой отсчета, в длительном процессе исламизации чеченского и других народов Северного Кавказа;

— рассмотрена роль  личности  Шейха Мансура в распространении ислама, который, будучи  этническим  чеченцем,  призвал  объединиться под знаменем ислама не только своих соплеменников, но и всех горцев  Северного Кавказа;

— по-новому осмыслена  историческая  значимость личности шейха Кунта-Хаджи, который был не только  проповедником  и интерпретатором суфизма кадирийского тариката, но  и гуманистом,  проповедовавшим  универсальный принцип «непротивления злу — насилием»;

— показаны роль и место суфийских братств  накшбандийя и кадирийя в духовной  и общественно-политической жизни чеченцев в  условиях царской России,  советской власти и  новой России;

— впервые в научный оборот введены  малоизвестные документы, освещающие специфические особенности распространения и укоренения ислама  среди чеченцев.

Научно-практическая значимость диссертации заключается в том, что  ее положения и выводы могут быть использованы государственными органами власти, политиками и общественными деятелями, которые причастны к выработке  национальной и религиозной политики на Северном Кавказе.

Рекомендации и выводы, содержащиеся в  диссертации, могут помочь глубже  осознать  происходящее в  Чеченской республике,  и     использовать при подготовке учебных пособий, лекционных курсов, методических материалов для изучения этноконфессиональных проблем в Чечне и в целом на Северном Кавказе.